О Фродо Бэггинсе (бывший ФК ФБ)

[Jacky]

И - раз уж я в Инете (правда, увы, ненадолго), не могу не сказать "спасибо" всем за интересные мысли о СИ - ТТТ, прежде всего - Анне как первооткрывателю темы. Анна, , читать тебя, как всегда, большое удовольствие и радость. Логика и безупречный стиль пробуждают желание размышлять вместе. То, что линия Фродо-Горлум выделена из универсума прочих, на мой взгляд, очень верно, ибо именно это - возможно, основное испытание, некая квитэссенция пути, ключик.

Очень кратко - основные тезисы, которые в дальнейшем надеюсь развить.

Фродо, как и в книге, действительно не питает особых иллюзий насчет Горлума. Он умеет видеть, понимать, он знает. Но, как мне кажется, никакого противоречия здесь нет. Можно знать - и жалеть, понимать - и надеяться. Милосердие, как таковое, мне всегда казалось, идет от силы, а не от слабости, ибо слабый боится и оттого способен на жестокость, презрение и подлость. В то же время - милосердие и жалость - немного не от мира сего, нечто, идущее не от разума и потому зачастую выглядящее как очевидная глупость (вот ведь и Сэм считал Фродо "подслеповатым"). Милосердие и жалость в то же время - не благодушие и стремление закрыть глаза на очевидное. Это своего рода "отрицание отрицания", это мудрость сердца, мудрость души, способность видеть суть за любой оболочкой, каким бы странным и сложным это не казалось.

Поэтому слова о том, что Фродо "развит психологически" кажутся мне верными, но недостаточными. Я бы сказала "развит духовно", хотя и этот термин кажется мне не совсем точным. В эпизоде с веревкой Фродо, как и Бильбо, начинает с жалости - это его первый импульс, без просчета вариантов. мысли способность рассуждать, попытки оправдания практической пользой - все это потом. Ему действительно "укрыться нечем от жалости неисцелимой", он беззащитен, но в этом не только слабость, но и сила.

Однако позволю себе не согласиться с тем, что движущей силой стало для Фродо чувство "я не могу это видеть". Да, конечно, мы-то понимаем, что он не может такое выносить, что это - характеристика Фродо, а не Горлума... Но сам он вряд ли думает или чувствует так. "Я не могу" - в этом присутствует нечто от "нетерпения сердца", когда несчастья ближнего доставляют нам боль, но все, о чем мы мечтаем, это чтобы ближний со всеми своми несчастьями провалился куда-нибудь подальше и нас этим не мучил... То есть, когда странным образом на первом плане вместо ближнего появляется "я". С Фродо не то - он просто чувствует боль другого, как свою. И он готов взять и эту боль на себя. В момент, когда он снимает веревку, он принимает на себя ответственность за свободного и живого Горлума, за их отношения, которые придется как-то выстраивать. Забегая вперед, скажу. что и в сцене на болотах мне видится прежде всего не высокомерие и презрительность, а смущение и неловкость от незнания, как эти отношения строить. Ведь просто терпеть "эту тварь" рядом с собой, как Сэм, он не может, он с самого начала готов двигаться дальше по пути понимания и жалости, только признаться в этом даже себе - очень странно и страшновато. А его "ноли ми тангере" - это Кольцо...


Что до книжного мальчика... Что ж, видимо, он читал нужные книги. Ведь по большому счету никто из нас не знает, будет ли он милосердным и добрым, смелым и бесстрашным, каким так легко быть в жизни, не предъявляющей особых требований, до того, как, подобно Фродо, не попадетв свою "пограничную ситуацию". Там-то все и проявляется, и тот огонек, который не всякий мог разглядеть, вспыхнул ярко, подобно звезде или фиалу- чтобы уже не погаснуть...

Увы, время вышло. Всем счастливо, извините за некоторый сумбур.

[Angel Hebe]

С Днем Рождения, наша солнечная Таля! Пусть твой путь озаряет солнышко, такое же яркое и теплое, как и ты сама. И никакие тучи не смогут сломить твой дух

С Фродо не то - он просто чувствует боль другого, как свою. И он готов взять и эту боль на себя.

Меня вот давно интересует вопрос: а не пытается ли он отослать от себя друзей всеми способами еще и по этой причине. Знает, что это приключение опасно для их жизни, что они будут страдать, но также свою роль играет и то, что он знает, их страдания он будут пропускать через себя. Ноша и так тяжела, с собственными страданиями едва удается справится, не боится ли он вначале ( в Братстве), что просто не выдержит, если его друзья пойдут с ним, а ведь ему во что бы то ни стало нужно выдержать? Уходя с друзьями он сам становится в три раза уязвимее, а ему нельзя быть уязвимым.
И это звучит в его словах в конце первой части “It would be death of you to come with me,Sam. And I couldn’t have borne that.”
И в финале Братства он уже действительно готов принять даже эту боль.
И важным моментом, имхо, является радость Гэндальфа по поводу того, что все-таки он уходит не один. Фродо не знает и сомневается, что так «должно», зато изначально это знает Гэндальф. Знает, что там, на последнем отрезке их пути, они пойдут, поползут не за себя, а друга друга.

И поздравляю, Джеки,с такой знаменательной датой!
Я, к сожалению, не помню тот день, когда впервые взяла в руки томик Братства. Только точно знаю, что это было осенью. И что с тех пор осень- время чудес, волшебства и невыразимого ощущения красоты. Красоты во всем: «золотых листьях», «серебряной занавеси дождя»… И именно Профессор открыл для меня эту красоту.

Мне почему-то очень приятно говорить «Спасибо» этому человеку. Потому что хочется хоть как-то, хоть такими банальными словами выразить огромную благодарность за всё.
За красоту, которую этот Художник отобразил в своей картине, за чудо. За возможность поверить, что надежда есть всегда. За то что заставил думать и подарил уютное место, где эти размышления можно высказать.
Спасибо за ФК ФБ и за два замечательных года, которые я никогда не забуду.

И повторю свое прошлогоднее пожелание: пусть всегда найдутся люди, которые каждый год, даже после Вашего ухода, будут собираться и отмечать этот день. А они обязательно найдутся. С Днем Рождения, Профессор Толкиен!

[Talya_Sunny]

Здравствуй, дорогой наш ФКФБ!

С наступившим Новым Годом!

Огромное всем спасибо за поздравления!Несказанное спасибо вам всем, тем более, что ваши добрые слова меня сейчас очень поддерживают. Будем бороться с тучами, разгоняя их совместными усилиями.

Наконец попробую сформулировать свои мысли по поводу режиссерки.

Анна, Джеки, Белл, Ангел - спасибо вам!

Безумно интересно и здорово, и что особенно здорово - то, что в центре внимания оказалась та самая сцена на Болотах, которую я про себя назвала "Не прикасайся ко мне" и которая, по-моему, действительно является ключевой, связкой между двумя другими ключевыми моментами развития отношения Фродо к Голлуму - Укрощением и ночным разговором, где Фродо впервые называет Смигола по имени.

Эти три эпизода, мне кажется, очерчивают своего рода эмоционально-психологическую волну: вначале - действительно жесткая властность, взгляд сверху вниз; затем - неприязнь, настороженность, отторжение; и наконец - озарение и признание внутреннего родства, жуткое, тяжелое, но уже бесповоротное. Три стадии развития процесса, если можно так выразиться. Да, еще там в середине было падение в воду с последующим спасением, но мне все же кажется, что основные ключевые моменты - эти три.

Теперь - собственно об отношении Фродо к Голлуму на протяжении этого отрезка их совместного пути.


Аня, прости, я с тобой немножко несогласна. Мне кажется, нет в этом его отношении ни неоправданного холода, ни лишней жесткости, ни "презрения высшего существа". По-моему, все немножко иначе - проще и вполне естественно. Вот что происходит, как мне кажется.

Итак, сначала - Укрощение.
Думаю, сначала Фродо еще не видит в Голлуме конкретную личность, вызывающую персональную неприязнь. Пока они еще не успели познакомиться, пока что Голлум - просто некий опасный противник, опасный и сильный, который пытается убить самого Фродо и его друга и завладеть Кольцом. Это - субьект, угрожающий и миссии, и жизни. Личностное отношение появится чуть позже, наверно, в тот момент, когда Фродо произносит те самые слова: "Может быть, он и заслуживает этого (быть связанным и брошенным), но теперь, когда я ВИЖУ его, мне его жаль."

Это первый этап постепенного "знакомства", приближения души к душе. Второй этап будет ночью на болотах, когда впервые прозвучит имя Смигол.

А сейчас - на войне, как на войне, враг опасен, и нежности неуместны. Тихая, но сильная ярость к напавшему, замах мечом - нормальная реакция на агрессию, инстинкт самосохранения, усиленный страхом за Кольцо и ответственностью за Миссию. Но когда Сэм предлагает связать агрессора и бросить умирать, Фродо впервые чувствует сострадание, нормальное сострадание к живой твари, которую, в общем-то совсем не обязательно любить, чтобы искренне пожалеть. Мне кажется или действительно Фродо смотрит в этот миг на Сэма так, будто оправдывается? Сэм - жесткий и бескомпромиссный товарищ, сложные чувства с тонкими нюансами ему непонятны, поэтому его позиция однозначна: врага надо обезвредить. А у Фродо - и сострадание, и очень большая неловкость за свою вынужденную жесткость, и отвращение при виде столь жалкой и неприглядной твари.

Сложная смесь, но вот высокомерия, по-моему, в ней нет. И жесткость абсолютно оправданна - именно с практической стороны. Ведь проводник им действительно очень пригодится, да и отпускать Голлума, знающего, где и у кого Кольцо, ни в коем случае нельзя. Не быть жестким в данной ситуации смертельно опасно.

А вот что касается властности, высокомерия... Вот я еще что подумала: ведь в сцене Укрощения присутствует третий участник - Кольцо, "священная реликвия", на которой клянется Голлум, и в то же время - своего рода арбитр и свидетель, заверяющий клятву и связывающий Голлума своей золотой цепью, которую не порвать. И не связывает ли та же цепь Фродо, когда он соглашается принять такую клятву, пусть и с оговоркой, что клясться на Кольце опасно? Думаю, в этот момент Фродо вступает в силовое поле Кольца, в некотором смысле прибегает к его силе, отсюда и властность в его интонациях. Именно поэтому, мне кажется, и увидел его в книге Сэм величественным владыкой в сером облаке. В фильме Фродо говорит своим голосом, но все же - не действует ли в этот миг на него Кольцо, вдохновляя и на властность, и на жесткость? Очень интересный вопрос. Мне кажется, именно сила Кольца и факт клятвы на нем держат Голлума в узде, а не властная интонация Фродо как таковая, как вы считаете?

Теперь - о Болотах и сцене с лембасом и пиявсом. Она меня поразила, притянула и заворожила. Что-то в ней с самого начала ощущалось очень страшное, очень важное и почему-то красивое в своей жути. Вот что она мне напомнила, пожалуй: традиционный сюжет искушения чистой души бесом, достойный кисти какого-нибудь средневекового испанца (Заявляю категорически, что я НЕ провожу религиозных аналогий, по крайней мере, намеренно).

Почему-то мне понравилось, как Фродо сидит на камушке, отвернувшись от Сэма и возвышаясь над окружающим пейзажем. Не то, что понравилось, но именно заворожило и зацепило глаз, пожалуй так точнее.

Думаю, такое расположение означает вот что. Он одинок, ибо оказался поднят выше своих спутников, и не по своей воле, а по сути своей миссии. Он один на своей "зияющей вершине", его верный Сэм не может туда дотянуться, может только прикрывать спину. Даже заглянуть в лицо Фродо ему не дает. Бережет от лишних потрясений, или не хочет показывать свои некрасивые терзания. Голлум - чуть сбоку, поодаль, действительно, внизу, и в поле зрения обоих, хотя Сэм явственно старается на него не смотреть. А Фродо постоянно держит Голлума в поле зрения, держит ситуацию под контролем. Он все время на страже, потому что Голлум опасен. Он еще не знает, что чуть позже Голлум вытащит его из воды (хотя это еще вопрос, кого он будет спасать - Хозяина или Прелесть). И в самом воздухе Болот витает какое-то беспокойство, Сэм его чувствует и говорит об этом (как тут тихо, даже птиц нет), подавая подсознательно сигнал, как любой хороший охранник, что что-то не так.

Оба хоббита очень устали, да еще и нервы. Потом Голлум комментирует реплику о птицах на свой плотоядный лад, и кажется, у его спутников это вызывает чисто физическое отвращение, Сэм даже перестает жевать свой лембас. У Фродо тоже что-то такое мелькает на лице, но он себя пересиливает. А в следующий момент Голлум начинает разыгрывать театр на тему :бедные мы, голодные, умрем с голоду", явно играя на публику (как он вообще любит делать), и Фродо это, по-моему, раздражает, а Сэма ощутимо злит. В момент с "пиявсом" Фродо явно передернуло. Ему и жалко "голодающего", и противно от того, что тот разыгрывает "представление", и мерзко от зрелища поедания сырого червяка. И он бросает Голлуму кусок жестом, в котором явственно чувствуется презрение. Но это, по-моему, именно отвращение от непосредственно разыгрываемой в данный момент сцены. Сэм огрызается на Голлума, тот отвечает взаимностью, и в следующий момент начинает подлизываться к Фродо: "Master cares" - у Фродо на лице все то же отвращение (продолжаем играть в театр, да?) Но звучит следующая фраза: "Master knows" - и Фродо настораживается, поворачивается к Голлуму с большим вниманием, чем до этих слов. Что я знаю? И тут Голлум говорит о Кольце. Precious...once it takes hold of us...it never lets go. Вот так-то.

И тут-то начинается борьба в душе Хранителя, борьба с многочисленными и разноликими врагами. Думаю, в этот миг должно было проснуться Кольцо, так как его кто-то "позвал". Оно активизируется, и Фродо от этого здорово корежит. Он борется с собой - с мыслями о Кольце? С искушением обратиться к нему? Фродо страшно, что Голлум отнимет у него Прелесть (а оно уже стало его Прелестью), и ему страшно за своею миссию. Отвращение к Голлуму, падшей твари, абсолютно естественно присутствует тоже.

Такую вот адскую смесь увидела я в душе м-ра Бэггинса. Борьба с врагом извне - Голлумом-захватчиком, отвращение к Голлуму-падшему. Борьба с собой - своей слабостью, одержимостью Кольцом, борьба за собственные силы - остаться верным себе, не поддаться, и остаться верным миссии, защитив свою ношу от захвата.

Очень сложная и страшная игра страстей, которую сложно разобрать на элементы и решить, что из этого микса достойно осуждения, а что вполне естественно в данной ситуации. Когда Голлум отскакивает, Фродо нужно некоторое время, чтобы прийти в себя, он с трудом переводит дыхание, потом опасливо косится на Голлума, наблюдает за ним настороженно - не кинется ли снова? Успокаивается, и на лице у него поавляется выражение досады. Думаю, на себя, за свой срыв, причины которого он наверняка понимал. Нет, я не могу его осуждать здесь, никак. Потому что не вижу возможности поступить иначе.

Не знаю, видит ли он на данном этапе в Голлуме "не человека". Теплых чувств у него пока нет, это точно. Но сострадание, кажется, есть. Может ли сострадать без любви? Мне кажется, да. Ведь не обязательно целоваться с каждым прокаженным, не говоря уже об убийцах. Каковым Голлум, в общем-то, является, но это просто к слову.
Важно, что это живая тварь, наделеная душой (орков не рассматриваем, ибо неизвестно, имеется ли у них все-таки феа), и поэтому имеющая право на жизнь и гуманное обращение, даже если любить ее никто не будет.

Скажу крамольную вещь, раз уж меня так занесло - любить, в принципе, никто никого не обязан, а вот соблюдать право другого, в частности, на жизнь - надо. Об этом, в принципе, и Гэндальф говорил, а м-р Бэггинс тогда, кстати, не согласился. Он действительно очень сильно вырос за время своего пути, обретя мудрость в страданиях и опыте горького выбора там, где и выбирать было не из чего. Выходит, что сначала он дорос до милосердия, а до любви уже потом. Сэм на склоне Ородруина тоже пожалел Голлума, я полагаю, не любя, но исход Миссии это тем не менее решило. Не знаю, очень сложный это вопрос - о долге и любви. И философски, и духовно.

В общем, пришел поручик Ржевский (в смысле логик) и все опошлил, боюсь, что так получилось (Анечка, прости!)

[Talya_Sunny]

А теперь - о Сэме.

Кажется, наконец меня можно по-настоящему поздравить. Потому что Сэм из режиссерки каким-то волшебным образом начал напоминать мне нежно мною любимого книжного Сэма, и судя по спойлерам (буду надеяться, надежда не обманет), Сэм имеет неплохие шансы окончательно "срастись" в моей голове в цельный образ.

Сложно сказать, что именно изменилось, я пока могу отметить только несколько очень небольших изменений по сравнению с театральной версией. Прежде всего - сцена с коробочкой. Именно тогда, когда Фродо говорит, что это "a little bit of home", Сэм очень прочувствованно на него смотрит. Прямо таки с мукой во взгляде! Может быть, он и сам прекрасно понимает, ЧТО чувствует Фродо в этот момент, что он не надеется вернуться домой?

Этот момент напомнил мне эпизод из книги, когда Фродо говорит, что еда на обратный путь может и не понадобиться, когда Сэм в порыве чувств хватает его за руку и чуть было не целует, но в последний момент, дико смутившись, отворачивается и бормочет что-то отвлеченно-практическое, типа кyда там задевался этот лиходейщик (которого они на тот момент уже встретили). Вот и здесь, мне показалось, взгляд Сэма отражает похожую гамму чувств.

А как он старается изо всех сил отвлечь мистера Фродо от тяжелых мыслей! Шутит бесподобно, стараясь снять напряжение. "Ничто не омрачит твой дух, Сэм?" "Ну, может вон тем тучкам это и удастся".
И он смущается, когда Фродо открывается перед ним чуть больше обычного, тем более, когда хвалит его.

И вот меня, тормоза, осенило: а может, наш Сэм просто оооочень сильно стеснительный и ооочень сильно стесняется показать мистеру Фродо, как он его любит? Отсюда и идиотская "ООНовская речь?" Как вам кажется? То есть, не зная, что делать с ситуацией и не зная, куда себя деть и чем помочь, он понес всякую чушь?

Если это так, то я торжественно заявляю: я нежно люблю такого Сэма и принимаю его полностью. Это правильный Сэм, потому что он любит мистера Фродо.

Ну, а то, что он не блещет психологической продвинутостью - ничего не сделаешь, парень действительно очень прост. Ему не понять тонких нюансов отношений Фродо с Голлумом и Кольцом. Его дело - защищать хозяина от физических опасностей, а к таковым он вполне справедливо относит Голлума.

И мне очень понравилось, что в туннеле он пытается обьяснить Голлуму, что Фродо не предал его, а спас. Тут, мне кажется, не только желание исклучить затаенную обиду, чреватую местью. Может быть Сэм, уже зная, что добрые чувства Голлума для Фродо (почему-то) очень важны, пытается сделать для Фродо лично доброе дело?

Что касается непонимания Сэмом всего того, что мучило Фродо, боюсь, обьяснить все Сэму было бы для Фродо очень тяжело. Потому что таким товарищам, как Сэм, обьяснить что-то можно только прямым текстом и только очень понятными категориями. Наверно, как Теоден Гамлингу: Кто я, Гамлинг? Вы мой король, сир. А ты веришь в своего короля? Наверно, вот так и стоило заявить Сэму там, на речке: ты что же, в меня не веришь? Не думаю, что у Cэма повернулся бы язык заявить - не верю. Потому что это было бы катастрофой. Но, увы, мистер Фродо слишком деликатен для такой прямоты. Он не смог бы заявить Сэму: я знаю, что делаю, а твое дело - орудовать сковородками. Это книжный Сэм верил Фродо безоговорочно, хотя временами и не одобрял. Киношный Сэм любит прикинуться самостоятельным и очень умным.
Но это только потому, что в кино Фродо ему - не хозяин. Только поэтому. Так что я его все равно люблю.

Вот такой получился поток сознания на тему режиссерки. Дальше - продолжим. Пожалуйста, какие будут комментарии и возражения?

Еще раз с наступившим праздником всех нас. Всех целую, дорогие мои.

[Анна]

Любимые мои френды, у меня одно, но очень большое предложение. А давайте мы заключим пакт о взаимной адекватности? Нет, ну мы же сюда пришли не для того, чтобы кричать на весь свет, какой каждый из нас драгоценный, прелестнейший и умнейший, для этого можно и аки Горлум в пещерку забиться и петь себе дифирамбы... Но мы же хотим общаться, обсуждать, спорить... и возражения являются неотъемлемой частью обсуждения. По-моему.

Ну, вот я не со всем согласна, что здесь сказано, но, во-первых, того, с чем согласна, значительно больше, чем противоположного, а во-вторых, все равно каждого из высказавшихся нежно люблю и ни в коей мере не хочу задеть и обидеть. Можно, мы будем спорить, подразумевая, что здесь все свои и не бояться наступить кому-нибудь на какую-нибудь мозоль каждый раз? Плиз!

Со своей стороны официально заявляю, что пока меня тут кто-нибудь не назовет желтым земляным червяком, ни на кого и ни за что не обижусь.

Ангел, мне страшно нравится то, что ты пишешь про режиссерку, а там, где "в сцене с пиявсом Фродо отталкивает Голлума, а на землю падает Смигол" - вообще шедевр. Вот только я не уверена, что здесь можно так четко поделить - Голлум хороший, Смигол плохой. В свое время, спасибо большое Рике, до меня дошли прекрасные спойлеры насчет точки зрения сценаристов на сию проблему. И у меня в голове, как у того литературного героя, мир головокружительно завертелся и замер с улучшенными перспективами

Там было о том, что в фильме третьем, напротив, Горлум становится более хорошим, чем Смеагорл... потому что второй более коварен, слаб и подл, а первый во всех отношениях попроще, хотя и погрубее. Собственно, когда в режиссерку вставили то, что в нее вставили, это уже и в ТТТ стало проглядываться. Я много над этим думала... Горлум - не плохая часть, он агрессивная, грубая, жесткая, изобретательная часть, ответственная за выживание. Помните, он говорит ночью в Итилиене - если бы не я, нас вообще бы не было. Так и есть.

Но Смеагорл вовсе не обязательно хорошая часть... прежде всего он слабый. А слабые и трусливые, они под воздействием внешних обстоятельств способны натворить таких подлостей, чтобы защитить себя любимого... вот лично мне в самой последней сцене ТТ, где Горлум и Смеагорл на двоих обтаптывают, как они затащат в логово Шелоб Сэма, очень противно смотреть не на Горлума - тот бесхитростный, в общем, горло перервет, к Шелоб заведет... а вот радоваться с мерзенькой улыбочкой, засунув пальчики в рот, чтобы не ржать радостно на весь лесок, будет Смеагорл.

Все неоднозначно. Этим и страшно. Да, именно Смеагорл способен на какое-то время подняться к свету. Но когда он потом упадет, это будет глубже и страшнее, чем с Горлумом.

[Tiri]

Дорогие Таля и Профессор!
Простите, что поздравляю вас позже, чем нужно, но все-таки я вас поздравляю с днем Рождения!!! Талечка, пусть тебе всегда светит солнце, такое же теплое и светлое, как ты

И еще поздравляю любимый ФКФБ с наступившим/прошедшим Новым годом! Этот год, 2004-й, осененный долгожданным выходом ВК:ВК, должен быть очень радостным и счастливым, я почему-то уверена в этом И пусть _каждый_ из нас найдет в этом фильме что-то свое.

[Cath]

Дорогая Талечка!
Поздравляю тебя с Днем Рождения! Счастья тебе, радости, света и тепла!
И извини тормоза за опоздание

[Angel Hebe]

Писать не могу, но не удержалась и прочитала: Таля, ты гений!!!!!!!!

Анна, не могу ответить, очень хочу, но завтра

Оффт: как замечательно сложились подписи в трех последних постах

The Road goes ever on and on...
Above all shadows rides the Sun...
Together they would survive it.

Просто толкиеновское хокку

[Angel Hebe]

вот радоваться с мерзенькой улыбочкой, засунув пальчики в рот, чтобы не ржать радостно на весь лесок, будет Смеагорл.

ЗЫ Урываю пять минут:
Ну вспомни его глаза, когда Фродо говоритперед Черными Воротами. :" Он был верен своей клятве" Как совершенно искренне Смигол кричит «Хозяин!», когда хозяин-то как раз нарушает договор и «предает» его. Не верю, прости.
( правда я еще не досмотрела до конца, завтра посмотрю и подумаю).
Но, честно говоря, если те спойлеры о которых ты говоришь, действительно правда- то да, просто земля из под ног уходит. Однако фильм будет оооочень тяжелый… если еще и Смигол – подлец.
Про подъем к свету очень интересно *потом, потом, потом*

Вот только я не уверена, что здесь можно так четко поделить - Голлум хороший, Смигол плохой.

Наоборот, конечно.

[Mimi]

Вау! У Тали день рождения! (А почему в профайле пусто?)

Милая Талечка! Поздравляю тебя с Днем рождения! Ты чудесный, светлый и очень деликатный человек! Желаю тебе много счастья и любви!!!

А всему любимому ФК ФБ - с Новым годом!

Ой, сколько всего понаписали! Пошла читать.

[Cath]

Насчет Горлума. Насколько я понимаю, имеет место примерно та же ситуация, что и в книге, на самом деле.

Есть Горлум и есть Смеагорл. Две половинки одной личности. Горлум - злой, но более простой и, соответственно, более прямой, в нем особой подлости нет. Он - более сильная личность, если можно так сказать - знает, что он гад, вор, убийца, адекватно это воспринимает и не мучается по этому вопросу. Совесть отсутствует как фактор.

А Смеагорл - эта та часть, которая сохранила остатки совести. Но она - более слабая, более уязвимая. И более сложная. Смеагорл мечется между влиянием Фродо извне и Горлума изнутри. Ну и Прелести конечно, само собой. Смеагорл, начав служить Фродо, искренне тянется к свету, пытается отказаться от Горлума - но не получается. Хотел бы в рай, да грехи не пускают. И к веревке эльфийской прикоснуться не может, и лембас есть не может. Но некоторое время борется, а потом, под нажимом Горлума и кольца ломается. И в книге и в фильме на одном и том же месте - на разговоре с самим собой про Шелоб. Просто в книге это происходит раньше - в тот момент, когда его подслушал Сэм.

С этого момента к нему возвращается прежняя манера говорить и прежние повадки. И Смеагорл уже подчинен Горлуму. Липучка и Вонючка - и неизвестно еще, кто хуже. Он ведет себя как Смеагорл - но по факту решение уже принято - он ведет хозяина к Шелоб, чтобы с ее помощью вернуть свою Прелесть. Вот та его часть, что при этом хитрит и притворяется - это же Смеагорл, не Горлум. Периодически случаются проблески, как с кроликами, но быстро гасятся более сильным Горлумом.

А в фильме это происходит позже - в конце TTT. До этого Смеагорл ведет себя вполне как Смеагорл, он исренне хочет помочь, и у Мораннона и когда кричит "Хозяин!" в ХА - он тоже еще действует как самостоятельная личность, вопреки Горлуму. Но после этого разговора в конце ТТТ Горлум и Смеагорл объединяются и ведут Фродо в Логово. А с улыбочкой говорит именно Смеагорл, это абсолютно точно. Вспомни, Ангел, как разговор идет - Горлум откровенно давит на Смеагорла: Хозяин предал нас. Смеагорлу нечего возразить - только то, что это опасно - Сэм следит за ним. Горлум моментально отвечает - так выколоть ему глазки. И это именно Смеагорл мерзко хихикает в ответ - ему сделали предложение, от которого он не может отказаться. Все, он согласен, теперь он заодно с Горлумом.


PS А, да. Насчет пакта об адекватности - правда, давайте не будем уже извиняться друг перед другом за несовпадение мнений. А то действительно как-то странно получается, прямо как не родные Я лично всех люблю и всем разрешаю прямо говорить, что я написала какую-то ерунду, если кому-то кажется, что я ее написала. Обижаться не буду!

[Анна]

Ну, оговорка вполне по Фрейду вышла.

Ангел, а хоть так, хоть наоборот. Все равно не получается. Если бы так было по жизни, что грубые хамы всегда пропащие мерзавцы, а вежливые, рефлексирующие и склонные извиняться, преклоняться и подчищать за собой... эээ... оставленные липкие следы - те, кто может еще и к свету. К сожалению, далеко не всегда. И, как замечательно сказала Белл по другому поводу, Липучка бывает гораздо противнее Вонючки. Увы, и последствия от общения с Липучками бывают гораздо разрушительнее.

Горлум при всех его недостатках ведь тоже по-своему пытается идти вверх. Это неправильно, считать, что только Смеагорла Фродо вытаскивает. Он вытаскивает всего Горлума-Смеагорла, целое, а не половинку. Я тут трижды подряд посмотрела Мораннон, от которого всегда впадаю в глубочайший ступор и имею единственный вопрос: как можно было так гениально это сделать? Но на сей раз прицельно глядела, какая там резкая и быстрая смена масок. Где Смеагорл, а где Горлум. И то, что получилось, вышло весьма неожиданно. Они меняются быстро, но они ОБА стараются Фродо удержать.

Собственно, Смеагорл труслив ужасно, он не побежал бы вниз в опасность оттаскивать Фродо с Сэмом, и вообще, в этой сцене Смеагорл в основном верещит и пытается удержать Фродо словесно, что-то объясняя, доказывая и т.д. А практичный Горлум включается в уговоры в тот момент, когда предлагается "другой путь". Совершенно не мимика Смеагорла в этот момент, глубокие складки вокруг рта, кончик носа опущен, а не приподнят. И сиплый низкий голос.

И обе половинки на самом деле потрясены тем, что случилось на Запретном Пруду. Другое дело, что Горлум на предательство Фродо реагирует однозначно: предатель - гад - нет прощения - убью. Да, он скорее практичен, рефлексии нет, но определился он сразу и от своего мнения не отступит. А Смеагорл все рефлексирует - да нет, он хороший, он мой друг... он не хотел... Но зато когда появляется возможность этого самого друга отправить к Шелоб в качестве закуски и заполучить на этом свое бесценное ювелирное изделие, Смеагорл тоже со всем быстренько соглашается.

Лично у меня реакция на половинки в этом месте как-то поменялась. Да, Горлум гад. Простой, определившийся со своей позицией. Он хочет отомстить и жестко конкретен в этом желании. И, в общем, тут уже ничего не исправишь и из этой половинки ничего не выжмешь. Что-то даже есть завораживающе саркастическое, когда он говорит Follow me - то самое, что говорил в горах, слово в слово. Ну, он злорадствует. Но достаточно открыто.

А вот Смеагорл... он предает Фродо не потому, что не находит ему оправдания, а просто потому, что слаб. Может, он и не так уж сильно виноват, этот хозяин. Но колечко-то мне хочется же! Ну и именно потому, что слаб и завистлив, хочет ударить из-за угла. Он будет кивать, льстить, расшаркиваться - на виду, а когда появится возможность, тоже вцепится в горло, прыжком прямо из коленопреклоненного положения. И будет тайно и в страхе разоблачения облизываться от счастья, что вот скоро этим гадким хоббитцам свернут шеиньку... вот тогда мы расплатимся за свои обиды, да-ссс...

Не знаю. Возможно, это особенность личного восприятия. Но мне второй тип людей более отвратителен, чем первый. Горлумы хотя бы не опускаются до того, чтобы, дожидаясь возможности прыгнуть на горло, унижаться, лебезить и ползать на пузе. Все-таки есть в них какая-то своеобразная честность. Которая, к сожалению, в Смеагорлах отсутствует совершенно.

[Angel Hebe]

Липучка бывает гораздо противнее Вонючки

Анна, а по-моему это еще и Сэм сказал, нет?
* Все, ушла смотреть четвертую часть, наконец-то*
А ведь я уже совсем и забыла его последний эпизод в лесочке Попробую после просмотра найти ему оправдание, но, похоже, ты права.

[Анна]

Ну вот видишь, что пишет Белл, читает даже Сэм.

[Angel Hebe]

Воды и воздуха! Посмотрела.

Первая мысль в голове
"Не знай тревог, пока Бирнамский лес
Не двинется на Дунсинан". И лес
Идет на Дунсинан. К оружью, в поле!

Пиппин великолепен! Я удивлена, но меня почему-то опять не зацепил Фродо
Будет ли здесь офф-топ впечатления о Пиппине?

[Cath]

ЯПУ

Ангел, а ты подойди к проблеме творчески. "Фродо произвел на меня странное впечатление. В некоторых местах он то-то и то-то. В то время как Пиппин..."

[Angel Hebe]

Заметано у меня кстати как раз такие параллели появились Фродо-ПИн, Мерри-Сэм.

Но я правда удивлена, почему так пробивает на Фродо из РОТК, а Фродо из Сии вообще как-то прошел мимо. Видимо, оно уже пережито, а вот Пиппин заблистал.

[Fridmanka]

Попытаюсь повторить свой исчезнувший вчерашний пост:

1) Отвращение/сострадание
Не стоит забывать, что первая встреча с Горлумом для Фродо не была неожиданной. Он знал, кто "follows them down", и долго думал, что с ним делать, когда он все-таки до них доберется. Уверена, что слова Гэндальфа постоянно крутились у него в голове, Фродо заочно знал, что Горлум - тварь и опасная, и жалкая. Они с Сэмом, как в книге, подготовились к встрече (притворялись спящими), потом драка, лапы, тянущиеся к кольцу, укушенный за горло и полузадушенный Сэм - тут не до жалости, но тут Фродо вообще не до собственных эмоций: он должен принять верное решение (мы тебя не убьем, но и не отпустим, не надейся). Тут ответственность за миссию, но еще - личный долг перед Гэндальфом - его слова нужно исполнить во что бы то ни стало.

И вот Фродо видит, как странно тварь реагирует на эльфийскую веревку - и понимает, о чем говорил Гэндальф. Он не вдруг вспоминает его слова, а отвечает на них сразу, как будто внутри без конца ведется диалог ("теперь я его увидел и кое-что понял из того, что ты имел в виду"). Здесь тоже он действует на эмоциях - он мучительно пытается поступить, как дОлжно (а Фродо, кстати, не умеет просто "исполнять свой долг" - он всегда в этот долг вкладывает всего себя). А эмоции тут возникают по отношению к Сэму, который дергает за веревку (вот кто на эмоциях-то действует). Фродо кричит: Сэм! (в смысле - "что ж ты делаешь! Ни с кем нельзя так обращаться!").

А вот дальше, на болотах, проявляется разница между театралкой и режиссеркой: в первой Смеагорл чуть-чуть даже поприятнее, имхо, а во второй он более книжный - настоящая "липучка". Тут, по-моему, Таля тысячу раз права: Фродо коробит не от самого Горлума, а от "липучего" спектакля. И вдруг бедный Хранитель получает удар под дых: "Master knows... Once it takes hold of us... never lets go". Тут Фродо вдруг начинает понимать страшную правду, что "this creature is bound to me, and I to him". Нет, нет, этого не может быть!

И тут, имхо, к тому жуткому клубку, который описала Таля, добавляется страх: вот, оказывается, что его ждет в ближайшем будущем... И "don't touch me" - это не только кольцо, но и естественная защитная реакция на это страх: "Нет, нет, этого не может быть! Чур меня!".

Я теперь понимаю, почему Фродо даже не сопротивляется, когда падает в болото - с такими-то мыслями в самый раз где-нибудь утонуть. Ведь Горлум еще ни разу не подал надежды, что там что-то еще теплится.

И вот, когда Голум его вытаскивает - зарождается надежда: может быть, его можно вернуть, может, он еще не безнадежен, может, я еще не безнадежен... Так он и смотрит ему вслед, когда говорит "Gollum?" (а может, ты не только Горлум?).

[Анна]

Любить Горлумов невозможно, но любить Горлумов надо. Так. Предупреждаю сразу, что я человек крайне несовершенный и регулярно не выполняю свои же собственные декларации. Тем не менее. Долг всегда должен исполняться с любовью по отношению к тому объекту, к которому исполняется долг.

Как бы это еще на человеческий язык перевести... Вот можно на примере посмотреть. Сэм, он тоже исполняет по отношению к Горлуму свой долг. Я думаю, все будут согласны, что долг он исполняет а) из любви к Фродо б) без любви к Горлуму. Очень старается причем. После сцены на речке слова плохого не говорит, терпит, когда Горлум на него рыбой дышит, и только "Ты неисправим!" произносит. Потом еще трогательно пытается утешить в коллекторе, что Фродо, мол, совсем его не предал, Фродо его на самом деле любит, и все такое. Ну и что? А по нулям. Горлум ненавидит его все больше и больше. Обеими половинками, которые здесь трогательно единодушны. Потому что обе половинки и целое прекрасно понимают - долг исполняется, а живого чувства нет.

Фродо с того момента, как увидел красный огонек Глаза, абсолютно никакой, и на болотах, и на привале, где у него от усталости даже нет сил скрыть раздражение пополам с отвращением. Иначе он, такой вежливый и воспитанный - в лучшем смысле этих слов - отреагировал бы совсем не по принципу "убери от меня свои грязные руки". Мне как-то кажется, что его придавливает к земле не только тяжесть Кольца и взгляд Саурона, но и еще усталость от своего долга - и если бы он дальше так тащил свой долг, как тяжеленную ношу, то и Горлума бы не поднял, и сам очень быстро бы сломался под прессингом Кольца.

Он потому и в болото падает, что сил нет. Совсем нет никаких сил сопротивляться. Все уходит на то, что Надо Делать То, Что Он Должен.

А вот силы он находит в себе - и весьма неожиданно, - когда идет к Горлуму. И идет не с долгом. Он идет с любовью... Сколько у него нежности и любви в глазах и голосе, когда он говорит: "Smeagorl..." Это не только Горлум-Смеагорл просыпается. Фродо тоже как будто просыпается. Он полюбил то, что он должен делать... того, кого он должен спасать... хотя все понимает. И черпает силы идти дальше и силы сопротивляться Кольцу именно в любви.

Ибо что я есть, если любви не имею... ну и так далее.

Так что он тут Кольцо, безусловно, переиграл. Что делать с долгом, который выполняется без любви - это просто, когда ненавидишь сам объект долга, у тебя трещина в душе, через которую при некотором усилии мумак пройдет. Но что делать с долгом, который сопрвоождается любовью, Кольцо не знает.

Нет, потом, возможно, оно отыщет, через что ударить - подозреваю, что в RoTK Фродо уже не найдет в себе сил, чтобы любить Сэма, как он того заслуживает. Горлум станет как черная дыра, вытягивающая силы, любовь, жизнь... и тем не менее. И тем не менее. Если бы не любовь, Фродо бы Горлума не "расколол". И не было бы тогда Итилиена, а погибли бы они с Сэмом ни за грош у Мораннона. А потянулся Горлум-Смеагорл именно за любовью... ну, сам он называет это дружбой. Хозяин мой друг, и все такое. Но по большому счету дружба есть одна из форм любви...

Ну и - упавшего на колени человека поднимешь только любовью. Возможно, с ремнем тоже. Но все равно - любовью. А не долгом.

[Анна]

Вообще эта парочка в какой-то степени отражает пару Фродо-Сэм, только как бы наоборот. Если интеллигент и мечтатель Фродо взрослее и ведет трезвого практика Сэма, то здесь напротив, трезвый, практичный, бесстрашный Мерри ведет любопытного мечтателя и неисправимого романтика Пиппина. И даже тонкое интеллигентное лицо в этой паре у младшего, а Мерри подчеркнуто грубоват с виду.
Правда, только с виду.

Пиппин отлично действует, когда некому решать, кроме него. За пять минут он принимает два очень важных решения – с Мерри, которому реально и быстро нужно помочь, и с брошью, которую зубами отрывает от плаща.

Когда раздается приказ: «Give him some medicine, boys!», кажется, что с Мерри сейчас устроят что-нибудь ужасное по типу лагерного. И когда ему в горло течет жидкость, похожая на кровь, все это примерно так и выглядит, хотя – могло быть и хуже. И главарь очень похож на крутого пахана, когда спрашивает Пиппина: «Тебе тоже захотелось? Нет? Тогда держи пасть прикрытой».
Вообще жуткая сцена.

А Мерри, которому еще страшно плохо, пытается а) шутить, вот еще способ разрядки экстремальной ситуации, чем он хуже, чем у Гимли… б) старается не напугать маленького. Но потом, когда он видит, что Пиппин уже не такой тюха, что его в неведении уже не подержишь, говорит почти как большому – «Don’t worry about me».

Пиппин не поверил Мерри – когда он, связанный, на опушке леса, с трудом ползет к нему и зовет, то в голосе у него почти отчаяние. И такое же отчаянное облегчение, когда Мерри – слабый, измученный, с трудом, едва ли не задыхаясь, пытается еще раз пошутить. Только на этот раз сил у него еще меньше, чем после оркской medicine.

Про «давайте съедим ноги, они им все равно не нужны» - это тоже отголосок из текста, раз, и фирменный черный джексоновский юмор – два. Ну и очень смешно, между прочим. Страшно и смешно. Как в чрезвычайных ситуациях частенько бывает.

Очередной прикол – Пиппин посреди толпы разъяренных орков начинает выяснять у Мерри: это что, они про Кольцо говорят, да, а у нас его нет, а чего мы будем делать? Как в конце Братства – получается, получается, они за нами бегут! И ответ, который дает Мерри, совершенно аналогичен тому, в конце первого фильма – помалкивай, а то нам не сносить головы / да вижу, что получается, беги давай!

Мерри, кстати, переживает из-за роста не зря - он в дородниковый период действительно немножко выше Пиппина. Со спины, когда они стоят перед орками, это хорошо видно.

А еще отличная шоковая деталь – отрубленная голова орка падает, задевая кудрявые волосы Мерри. Однако, несмотря на все шоковые детали, он сразу соображает, когда можно бежать, а Пиппин с открытым ртом все пытается въехать в ситуацию, к въезду для нормального человека совершенно не предназначенную. Типа – Зрелище Их Нравов. С непониманием до конца, во что именно он ввязался. В отличие от Мерри, который напрягается именно и только в минуты настоящей опасности – и мгновенно пользуется любыми лазейками, как только те появляются.

Почему орк имеет возможность по-голливудски ухватить Мерри за ногу вслед за вздохом облегчения, - да потому, что старший Мерри приказал младшему Пиппину карабкаться на ближайшее дерево, а сам побежал дальше. Почему и не успел подняться достаточно высоко. И еще он классно точно бьет орка ногой в лицо – такое обещание на будущее обстрела камнями в Изенгарде.

Пиппин тоже не подкачал. Уже схваченный неизвестно каким новым чудовищем, голосит: «Беги, Мерри!» Типа – теперь ты не думай обо мне.

А, ну и сцена, когда они пытаются объяснить крайне гневному и гораздо более грозному, чем в книге, энту, кто они такие – очень похоже, как будто люди объясняются с иностранцем. И та же дурацкая радостная улыбочка с изобилием кивком – мы хоббиты… эээ… как это будет по-русску… хафлинги! Йес! Спутник! Перестройка!

Мерри пугается всерьез, когда речь заходит о Белом Маге. Нет, он пугается только настоящих серьезных опасностей.

А Древобрад, кстати, несет их к Белому Магу показать с самого начала, и хотя он сильно рассержен и даже маленько помял "иностранцев" корнями сгоряча, убивать не хочет. Иначе – вот так, наступил бы как на орка с кинжалом. Когда он потом во время своей обвинительной речи жутковато впечатывает ноги в землю – судя по всему, как раз мысленно давит очередного орка, который приходит с топором и обижает его любимый лес.

К вопросу о том, почему Гэндальф подзабыл это свое имя и потом так удивился, услышав его от Арагорна. Когда Древобрад швыряет сладкую парочку на землю, и они смотрят на Белого Мага перед собою, похоже, тут уже языки точно отсохли. Гэндальф с Древобрадом, конечно, что-то меж собой обсудят, но из этих двоих, кроме полузадушенного писка, вряд ли что-то вырвется. Уж больно лица соответствующие. Так что, вполне возможно, первым назовет Гэндальфа Гэндальфом именно Арагорн.

[Анна]

Ох, как это сложно – конечно, иметь такую, как Горлум, перспективу своего будущего перед глазами, мягко говоря, весьма угнетает. С другой стороны, этот самый Горлум тоже ведет борьбу – с собой, с Кольцом… пусть даже заранее проигранную борьбу, но все-таки ведет. И в какой-то момент Фродо его одного вести эту борьбу уже не бросает. Что бы Горлум ни делал – не бросает. А в RoTK, возможно, будет уже даже вести ее и за Горлума… а впрочем, увидим, что там будет. Но уже понятно: в том, что даже будучи совсем пропащим, Горлум все ж таки остается падшим и пропавшим не до конца, в том, что хотя бы изредка эта раздавленная лягушка пытается бороться, - проблеск надежды. На дне самой страшной, самой безысходной ситуации обычно вдруг как раз находится вот такая неожиданная full’s hope.

Так что дальше у Фродо найдутся силы на Мораннон. На то, чтобы поднять себя для последнего, как он думает, броска.

Н-да. Хорошо, что он не знает, сколько бросков еще будет впереди. После этого последнего.

Как говорить про Мораннон, не знаю – наряду с последним боем Боромира в FoTR и Хеннет-Аннун в TTT, я воспринимаю его как абсолютный шедевр. Немногословные, жесткие до жестокости, сухо страстные и совершенно гениально сделанные сцены. Какой уж тут анализ, когда настоятельно требуется подвязка челюсти.

Тем не менее – хотя бы несколько общих замечаний.

Сэм, восхищаясь тем, как далеко они зашли, и залезая на край обрыва, ведет себя почти как Пиппин в плену у орков. Даже в самые жуткие минуты он не утрачивает этакого детского любопытства – ну круто же, что происходит, ну посмотрите, как здорово, вау, что скажут в Шире!

Фродо кидается за Сэмом, не раздумывая ни секунды – Сэм для него дороже всего, даже дороже миссии. Он не способен, например, принять решение пожертвовать Сэмом, чтобы спасти Кольцо. И, кстати, именно из-за этих замечательных человеческих качеств он и продержится столько под давлением Кольца.

Вообще когда Фродо действует, он делает это крайне быстро, решительно и умно. И точно. И без сентиментов. Между прочим, Сэма он выкапывает из осыпи только наполовину – потом, убедившись, что тот вылезет, бросает его выбираться самостоятельно и кидается к камню. Сэм спасен. Теперь дело.

Фродо дает Сэму последний шанс остаться в живых, фактически предлагая не идти в Мордор. И после того, как Сэм спокойно и буднично отказывается, Фродо смотрит на него целую и очень долгую секунду – учитывая, насколько он взвинчен и как быстро делает в этой сцене все остальное, несомненно, это очень долго.

Возможно, Фродо ясно видит, что уговаривать Сэма отказаться бесполезно. Как тогда, на Андуине. Да и некогда уже.

Они готовятся к броску вместе, сейчас… пошли бы – и погибли – если б не Горлум. Между прочим, обе половинки горячо уговаривают Фродо не идти через Черные Ворота – и если Смеагорл по преимуществу давит на эмоции, мол, Черный схватит Прелесть, то Горлум, как практик, предлагает другой путь. Темный, неоднозначный – но ведь и не такой безнадежный, как Мораннон. Меняются местами половинки очень быстро, но обе в принципе друг с другом согласны и работают в одном направлении – в конце очень видно, когда слово «туннель» говорит Горлум, а в следующее мгновение гладит руку Фродо и прижимается к ней лбом Смеагорл.

Сэм отшвыривает от себя Горлума брезгливо и неприязненно – стряхивает его руку почти тем же жестом, что Фродо на болоте. Только резче и сильнее. И слова другие – вместо «Не прикасайся ко мне!» - «Я ему не верю».

Можно подумать, Фродо Горлуму верит, с такой-то мукой на лице. Даже в момент решения – все равно не верит. Не может. И уже принимая решение, не знает, прав ли – потому что согласен с Сэмом в общей оценке ситуации… и в очередной раз не согласен в том, что теперь на основе сложившейся ситуации дóлжно сделать.

Особенно ему тяжело и страшно от понимания: если что случится (а оно почти наверняка случится), на предательство и смерть он ведет вместе с собой и Сэма. И несколько раз смотрит на Сэма, пытаясь объяснить без слов, что он в общем-то согласен, все верно, но так же нельзя, надо иначе… и еще – что он перед Сэмом без вины виноват.

Но Сэм не понимает на этот раз мотивов поступка Фродо настолько явно, что это уже граничит с осуждением. Как же так – мистер Фродо все видит, но что мистер Фродо делает, понять невозможно. Возможно, даже его вера в Фродо в этот момент дает трещину… и вот именно тут он начинает думать, что это уже не Фродо. Это – Кольцо.

В Итилиене на речке они уже сталкиваются с достаточной непримиримостью, в основе которой то же несовпадение уровня подхода к ситуации – Сэму очень обидно, что Фродо с ним, умным, хорошим, рассудительным и порядочным, ссорится из-за какого-то Горлума. А Фродо очень обидно, что родной и замечательный Сэм не способен понять… ну, все то, что невозможно объяснить словами.

Горлум и Кольцо незримо стоят между ними, и Сэму надо будет сильно позврослеть и через многое пройти, чтобы преодолеть это – хотя бы на какое-то время.

Про Горлума Сэм понимает. Про Кольцо – пока нет. Не оно ли ласково нашептывает Сэму, что он умнее и лучше этого неизменного хорошего и доброго, но маленького малахольного мистера Фродо?.. Не от него ли хочет уберечь Фродо Сэма, когда яростно кричит: «Это моя задача! Только моя!» - он уже давно понимает, что такое Кольцо, и отчаянно не хочет губить с собой Сэма, хоть Мордором, хоть Кольцом… Ладно они с Горлумом, они уже там давно оба. Повязаны одной веревочкой. Сэма-то хоть бы уберечь…

А кто из них прав – по большому счету неизвестно.

Возможно, доверие и ответственность, которые Фродо демонстрирует и возлагает на Смеагорла, излишни. Почти наверняка. Но именно это собрало две половинки на некоторое время в единое и, почти как в горах, чуть ли не проявляющее достоинство целое существо. Так что Фродо вроде бы прав.

А потом Смеагорл с Горлумом стакнутся в том, чтобы подать обоих хоббитов Шелоб на обед. Так что Сэм вроде бы тоже прав.

В том и беда, что из этой ситуации нельзя вывести однозначно правильного решения. Собственно, как в жизни.

А тем временем уже и гондорцы на горизонте.

[Анна]

В эволюции отношения Фродо к Фарамиру убрано то же, что и в линии Фродо- Горлум – и в театралке возникает еще одна любопытная перекличка. Начальное жесткое отрицание и неприятие достаточно быстро сменяется пониманием. И уже нет кроткого смирения по отношению к жестокому следователю – а упорная, тихая и беспощадная прежде всего к себе борьба Фродо за человеческое в этом совсем неоднозначном следователе.

С той минуты, когда он услышит, что – и как – говорит Фарамир, глядя в лицо убитого им человека.

До этого момента Фродо говорит с ним примерно так же, как говорил с Горлумом в горах – хотя там меч недавно был в руках Фродо у горла Горлума, а здесь как раз Фродо беззащитен и у его горла только что держали меч. Однако разница в интонациях Фродо, надо признать, небольшая. Тон жесткий и вопросов не подразумевает. Вы должны сделать это, потому что. Все.

А вот дальше, когда Фарамир переворачивает убитого ногой… как Эомер орка на бродах… нет, все-таки не совсем так. И говорит совсем не то. Он уже жесткий вояка, не тот мальчик, что был в победном Осгилиате… разочарованный, осунувшийся, ожесточившийся… но он обязан перед собой посмотреть на человека, которого убил. Все могло бы быть совсем иначе – не будь войны. Он убил, потому что обязан был убить – и все же он виноват, потому что убил человека.

Он говорит об убитом почти так же, как скажет потом, с глубочайшей внутренней болью, с клокотанием слез в голосе: «He was my brother». И так же у него подрагивают крылья носа, как в пещере Хеннет-Аннун.

А после паузы он говорит с особой интонацией – «…in peace».

С этой минуты он всегда и каждую минуту – человек для Фродо. Даже когда вытягивает из него жилы на Запретном Пруду. Даже когда с презрением глядит на него со скал после того, как схватили Горлума. Фродо твердо знает, что это – человек. И драться за него будет не менее яростно, чем за Горлума.

А пока Фарамир сделает еще раз то, что должен. Жестко посмотрев на Фродо и не удостаивая больше того вниманием, приказывает как бы мельком, проходя мимо: «Свяжите им руки».

И взгляд Фродо будет таким же, как потом, на Запретном Пруду: как ты можешь это делать – ведь ты все понимаешь! Ты такой же, как я.

Он прекрасно видит, с первой же минуты, как Фарамир, как и сам Фродо, тонкий, умный, добрый, совестливый человек, перешагивает через себя, чтобы сделать то, что должен. Как бы страшно ни было то, что он должен.

Да, возможно, Фарамир несколько иначе понимает свой долг. В этом будет вся проблема. Но исходный материал, в общем, тот же, что у Фродо. Два замкнутых, книжных, доверчивых мальчика, брошенных в войну, которая убьет их тела, так же, как по капле убивает души. Оба сцепили зубы и заставляют себя меняться.

Задача Фродо – не в том, чтобы наставить Фарамира на путь истинный. Он должен заставить гондорца взглянуть на свой долг с неожиданной точки зрения. А дальше Фарамир уже все сделает сам.

Хотя… опять же начинаются параллели: Фродо не все знает о Горлуме… и Фродо не все знает о Фарамире.

Горлум – убийца.

А в Фарамире есть частица Денэтора.

[Angel Hebe]

Самое яркое впечатление четвертой части TTT SEE- Пиппин.
Точнее, Перегрин Тук. Потому что после слов Мерри « Не будет Шира, Пиппин». Несмышленыша Пина уже нет. Появляется будущий Тан Перегрин. И появляется, имхо, так неожиданно и так эффектно, что многие другие герои просто задвигаются на второй план.
И если для Фродо их поход с самого начала- прежде всего ответственность, миссия, долг.
Сэм и Мери также, пусть и не полностью, но трезво оценивают всю серьезность ситуации, то для Пина это – путешествие. И такое чувство, что из этой четверки только он один и продолжает верить в те самые сказки дядюшки Бильбо: о героях, которые, победив злодея и повидав много чудес, всегда возвращаются домой при коне, даме и сокровищах
И Мерри предельно осторожен по отношению к нему. « Наверное, не стоило нам уходить из Шира?» Пытается шутить, приободрить его, хотя сам еле поднимает голову.
И сцена с Древнем. Когда потрясенный до глубины души и почти отчаявшийся Мерри выпаливает Пиппину всю правду серьезно, сухо, жестко. Трудно сказать, что именно здесь сыграло роль: отчаяние от безнадежности положения или же он просто решил, что не за чем скрывать грядущего, раз больше он не может защитить ни Пиппина, ни себя, ни Шир от надвигающегося пожара.
Говорит все начистоту, как есть.

А в это же самое время в Хельмовой Пади мальчишки берут в руки мечи и сражаются против десятитысячной армии воинов, запрограммированных на убийство.
Гэндальф еще в самом начале говорит о временах, которые мы не выбираем, но в которых нам суждено жить. Такое время – мальчишки идут в бой, а вчерашний Пиппин взрослеет за секунду.

И в этом коротком « не будет Шира». И крушение всех романтических, юношеских образов, и одновременно зарождение чего-то нового и большего.
Понимание того, что нельзя желать спасения только своего крохотного островка, что всё взаимосвязано и переплетено. То самое «даже мудрым не известны все пути».
И я понимаю, почему говорят, что Бойд- Пиппин просто великолепен в Ротк. Он великолепен уже в финале TTT See, имхо. Именно он моментально принимает решение, умное, хитрое, отчаянное - показать, объяснить мудрому Древню то, что он в своей вековой мудрости упустил из виду, и что только что открылось Пиппину. Что все взаимосвязано.
И в этом дуэте уже доминирует не практичный и прямой ( просто как М-р Сэмвайз ) Мерри, который сперва удивлен и почти недоволен новой отчаянной глупостью кузена, а более чуткий, улавливающий ( иф ю фоллоу ми) Пиппин.

План срабатывает. Маленький камушек вызвал камнепад.

Ну и конечно просто невозможно не вспомнить потрясающую сцену с табаком Парни дурачатся от души Одно скажу, слезы выступили при виде такого знакомого шрифта на надписи- еще одного « кусочка дома». Возможно последнего кусочка, который им предстоит увидеть.

Еще из запомнившихся моментов: очень понравилось совпадение( случайное или нет не знаю ) Когда в Осгилиате Сэм выпаливает Фарамиру всю правду о поступке его обожаемого брата, когда говорит « он хотел убить Фродо», в этот самый момент в башню попадает снаряд ( или что там попало, я в таких делах не специалист ) и раздается крик « Берегись!»

И последнее: Арагорн помнит, что Гэндальф должен вернуться с первыми лучами солнца.
Надеется, что подмога близко. Но(!) не говорит об этом Теодену. Он говорит совсем другое,
- «Иди в бой со мной» ( Король вернулся, черт возьми!)
И Теоден, в отличие от Денетора, смог побороть отчаяние
- «К смерти и славе»Он как бы оживает во второй раз, только эти слова, прозвучавшие со стороны, и нужны были ему, чтобы вспомнить.
-« За Рохан, за твой народ»
- «Да.( я пойду с тобой)» и уже голосом военачальника «Да» , и Горн зазвучит снова!
Он должен был справиться с этим сам, раз потерял надежду. Обрести, найти ее снова. И он находит и надежду и силы.

[Kvesta]

Анна, я все-таки набралась духу наконец выразить свое восхищение!! Потрясающие рецензии, которые лично меня потянули пересмотреть фильм - как же я его смотрела, если столького не заметила??
Angel Hebe - спасибо за Пиппина. Не знаю, насколько обдуманно ПиДжей сделал линию хоббитов как "мальчиков на войне", но именно так они меня и ранят, именно поэтому я с ними и так отчаянно жаль и так отчаянно страшно за них - не за королей, эльфов, гномов - а за мальчишек в кровавой мясорубке, которые сами не понимали, на что они идут, а когда поняли - стали мужчинами....Я плохо умею говорить серьезно, но, ай фоллоу ю, если вы понимаете о чем я...
Я месяц назад, в другом треде уже вспоминала эти стихи, это, конечно, только оч. вольная ассоциация, но идеально отражает мое отношение к хоббитам в фильме - и к Фродо с Сэмом, и к младшим:
Вот и все. Легенда или сказка...
От заката взгляды поднимите:
Виден в небе храм в багровой краске-
Жил-да был на свете мальчик Митя...
Жил да был..Над Волгою затишье.
Не спеша звезда в закат упала...
А за что во все века мальчишек -
Топорами, пулями, напалмом?
Тонкий крест стоит над облаками,
Высоко стоит над светом белым.
Точно сам Господь развел руками,
Говоря: а что я мог поделать?
Еще раз извините, если высказываюсь не очень логично - всплесками эмоций получается лучше.

[Angel Hebe]

Стихотворение-то зацепило...

а за мальчишек в кровавой мясорубке, которые сами не понимали на что они идут

мммм…Пиппин-да,и то не совсем"да";остальные-нет, имхо. Тем страшнее трагедия.
Времени опять совсем нет, завтра попытаюсь объясниться более обстоятельно

[Наталиэ]

Вообще, практически все сцены СИИ возвращают нас к прошлому, заставляют вспомнить время "Братства". За счет этих сцен лучше раскрываются образы, в том числе и образ Фродо. Фродо, шагнув в "Крепости", как и другие герои, сразу стал другим - более холодным внешне, более замкнутым, сильно уставшим и измученным, многое осознавшим. Он стал Фродо, для которого закрыт путь назад и конечный итог, независимо от судьбы Кольца, предельно ясен.

Но теперь, благодаря дополнительным сценам, видно, что да, герой другой, он изменился, но не забыто мирное прошлое, в нем еще живет он же прежний. Он, прежний, просыпается, когда что-то или кто-то напоминает ему о доме, о Родине, об утеряном спокойствии. Он уже не так оторван от прошлого. Он связан с ним памятью.

В сцене, когда Фродо и Сэм спускаются с гор, у Сэма падает соль. Случайность? Да, скорее всего. Но как следствие -воспоминание доме. И тут мы видим, нам показывают, как Фродо воспринимает дом, как ощущает будущее. Сэм говорит о Шире, как о существующем, Фродо - как об утеряном Шире. Все, что ему остается - это только память. Когда Фродо осознал, что "Шира больше не будет?" Наверно тогда, на Амон Хен, перед тем, как принял решение об уходе. Он о многом тогда думал, все взвесил и оценил, осознал. Во сколько же раз сложнее ему далось это решение! Ведь он решил не просто уйти, не просто уйти одному, а принял решение о том, что он расстается с прошлым, он теряет дом и то, что так любит, ради того, чтобы другие не потеряли этого. Решает сразу и навсегда.

Так же, когда Сэм и Фродо спускаются с горы -внизу под ними туман, много тумана, ощущение бесконечного обрыва. Внизу -неизвестность и угроза. Но как только Фродо касается ногами твердой почвы - туман рассеивается. Случайность ли это? Мы знаем, что Фродо, став Хранителем Кольца, стал притягивать к себе злые силы и явления. Они реагируют на Кольцо и на существо, которое его несет. Может и этот туман в каком-то смысле сгусток злой воли, в той местности, где оказались Сэм и Фродо, нет ничего доброго, поэтому даже туман может быть воплощением зла. Зла, которое как магнитом тянет к Кольцу, которое стремится помешать Хранителю, оказать на него влияние: холодным ли ветром, ледяным дождем или туманом, который добавляет промозглости, мрачности, уменьшает обзор и добавляет страхов и переживаний. Одним словом - хоть чем-то, да и препятствует на пути .

[Radistka Kat]

Интересный кадр из "Total DVD"

[Анна]

1. Старший сын.

Я люблю большого, яркого, отчаянно смелого, доброго, светлого Боромира всем сердцем. Раньше я думала, что это просто Шона Бина люблю, коего являюсь страстной поклонницей со времени гениальной роли в «Поле». Оказывается - нет. Бин, само собой, Бином, а Боромир удивительный человек.

Преклоняюсь, несмотря на – а может быть, и за – некоторый, возможно сознательный, недостаток дипломатической шлифовки, позволивший Арагорну вчистую обыграть гондорца при первой их встрече в Ривенделле. Между прочим, Боромир не только классный вояка, прирожденный предводитель (за таким после флага над рейхста… сорри, Осгилиатом пол-Гондора в огонь пойдет…), великолепный харизматик, но и тонкий, умный человек, чуткий и, что самое поразительное в наследнике наместника Гондора, с детства погруженном в политику, бескорыстный, очень чистый и честный.

Насколько он теплый, нежный и проникновенный (сколько определений получается… однако, это определенно любовь…) – по сравнению и в отличие от книжного (щас придет Cath со сковородкой...), можно сразу понять, если выполнить небольшое психологическое упражнение из серии «Что бы было, если бы». А именно: представим себе, что превратности войны по воле злых сценаристов все ж таки занесли бы Боромира и Арагорна одновременно в Минас-Тирит.

Сравнение более корректно, чем кажется с первого взгляда. Реакцию книжного Боромира достаточно прозрачно описывает человек, который знал его едва ли не лучше всех – его брат, в ответ на реплику Фродо: «Yet always he treated Aragorn with honour».

Итак. «I doubt it not, said Faramir. If he were satisfied of Aragorn's claim as you say, he would greatly reverence him. But the pinch has not yet come. They had not yet reached Minas Tirith or become rivals in her wars».

Неслабо сказано. Это, конечно, не ковбойское предупреждение «пускай твой приятель к моему брату спиной не поворачивается», но rivals in her wars… спокойно, однако недвусмысленно…

Аналогичная сцена в фильме протекала бы, скорее всего, следующим образом. Усталые с дороги Боромир и Арагорн пьют пиво из беленьких стаканчиков. Боромир: «Жизнь классная штука!». Смеются. Лицо Арагорна делается вежливым и твердым. Боромир, еще смеясь: «Что ты?» Арагорн: «Он здесь». Боромир высказывает краткое сожаление о недопитом пиве, проникается сознанием долга, задерживает дыхание, оборачивается, излучая в сторону Денэтора свет, радость, надежду и оптимизм. Он на работе. «Папа! Я не принес то, за чем ты меня посылал. Но посмотри, кого я тебе привел!»

Шутки в сторону. Даже те, которые только частично шутки. Там, в Осгилиате, примерно так и происходит: Боромир едва ли не сквозь зубы, все еще прикрывая младшенького буквально своим телом, говорит – «One moment of peace, can he not give us that?» Собирается. Вспоминает, что отец, что отцу трудно, одиноко, плохо, что никто, кроме Боромира, не может его понять, согреть и приласкать. Выдыхает. Поворачивается.

К этому моменту он светится. И, что самое потрясающее, хотя и из последних сил, но искренне... Он действительно на тяжелой работе, где не очень-то расслабишься. Он – наследник. Надежда. Свет очей. Любимый ребенок Денэтора, который тоже находится на очень, очень тяжелой работе.

Очень адекватный и очень порядочный человек, которого отец швырнул в мясорубку, между несколькими долгами сразу, и он сломался… а вот я его не виню. Теперь, когда пересматриваешь первый фильм, удивляет не то, что он в конце концов сломался, а то, что он продержался столько времени – против долга перед отцом и Гондором.

Он взрослее и мудрее Арагорна, и между прочим, совершенно, даже в принципе не завистлив, и власти совсем не хочет. Всю жизнь ему внушал отец, что единственная надежда Гондора – Боромир, а он сам всегда знал, что никакая он не надежда. Не выдержит ни он, ни Фарамир, да и Денэтор уже не выдерживает… Как уж тут хотеть такой власти, когда нет надежды, для Гондора наступило время поздней осени, и весны впереди не предвидится… и Боромир каждый день с глубокой болью видит, что делает власть с отцом…

Еще он с первой стычки с вежливо-непримиримым Арагорном показан как человек, не просто верящий в возможность объединения народов Средиземья – но активно этого добивающийся. И щит у него роханский… и к эльфам он в музей пришел, чтобы их понять получше… и Арагорна ставит на место, напоминая, что первым делом самолеты… эээ, борьба с общим врагом, а разобраться из-за того, кто здесь свой, а кто в гостях, можно и потом.

Дальше Арагорн у него этому будет учиться. И у роханцев будет учиться, и вообще, думается мне, Арагорн своей личностью сделает то, о чем Боромир, похоже, всегда мечтал: объединит все свободные народы Средиземья. Эльфы и так его с их эльфийскими потрохами, причем и ривенделльские (где жена с приемным отцом), и лориэнские (где явно старый друг Халдир), и Лихолесье, откуда принц Леголас… Гимли станет мостиком к гномам. С хоббитами тоже полный контакт. Рохан после Хельмовой Пади его навеки… ну, а Гондор – будет и Гондор… Объединение народов вокруг светлой личности одного человека.

Но в Ривенделле Арагорн личность еще не такая светлая и от идей всесредиземского союза Светлых Сил вокруг себя очень далек. И, между прочим, хотя сорвался и ушел Боромир, Арагорн тоже в пролете и крайне собой недоволен после разговора с гондорцем, который такие вещи понимает гораздо лучше и гораздо тоньше… и Боромира, кстати, после переброса мячиками у осколков Нарсила неизменно ценит и уважает.

Так что процесс пошел отсюда. От Боромира.

И очень вряд ли от Денэтора. Нет, это собственные наработки старшего сына и наследника.

Как-то очень сомнительно, чтобы с Боромиром делились своими надеждами на превращение Еще-Не-Короля во Вполне-Себе-Короля ривенделлские эльфы, а уж тем более – Гэндальф. Нет, Боромир сам увидел в Страйдере возможность надежды. И начал подталкивать Арагорна к нужному решению. Всеми способами. Используя и ласку, и таску, и даже собственную смерть.

Даже в последние секунды, когда Боромир уже умирает и прекрасно это знает, он думает не о том, что уходит во тьму, к тому же после своего предательства… меня всегда потрясало, как он судит себя за это падение – строже и жесточе всех, беспощадно и страшно, как Фродо после Ородруина... но заботит его при этом вовсе не он сам.

Сначала он спрашивает о Фродо. А потом думает об Арагорне. В свои последние секунды пытается дать тому понять, что верит и любит, а еще ободряет, почти как брата… чуть-чуть другой акцент, но тоже - делает для него все, что успевает, как для младшего, которого надо наставить и защитить.

И еще он до последней секунды думает о Гондоре. Для Гондора он сделал все – даже то, что он пытается взять Кольцо, он делает не для себя, для Гондора. Пусть это безумная надежда… совершеннейшая fool’s hope… но другой ведь нет вовсе. В предпоследнем разговоре на речном берегу они едва ли не кричат друг на друга – и Арагорн прямым текстом говорит, что не пойдет в Гондор. И тогда сил противостоять последней безнадежной надежде у Боромира не остается.

Между прочим, в отношениях с Арагорном он ведь своего добился. То, что не удалось ни многочисленным эльфам, ни Серому Магу, сделал своей смертью Боромир. До этой минуты Арагорн с раздражением и наотрез отказывается быть королем... потом, когда смотрит на лодку, уносящую друга в вечность, застегивает наруч Боромира и будто дает тому клятву. Которую сдержит.

Умирающий Боромир положил руку на грудь – это жест вассальной присяги. И последний подарок другу. Последнее, что он успевает сделать для него.

И Арагорн тоже теперь клянется. И теперь уже обратной дороги для него нет.

И я с большим интересом буду наблюдать, как Арагорн станет возвращать этот – в общем-то, невозвратимый – долг человеку, который был для него и другом, и немножко учителем… и немножко старшим братом.

Да и вообще, очень трогательно видеть, как люди учат Арагорна нашего Элессара быть человеком.

[Анна]

2. Младший сын

Если человеку тяжело убивать себе подобных, значит, он еще не безнадежен. Но если он это все же делает – и не в пылу боя, а спокойно и сознательно, значит, к такому человеку надо присматриваться особенно внимательно.

В фильме хронология примерно такая. Военный командир, жесткий и умный следователь. Потом невероятное минутное взросление… потом еще не повзрослевший, еще щеночек, не просто открытый, но прямо-таки распахнутый в своем доверии к людям… и снова обожженный, ожесточенный войной и потерями человек. И теперь для тех, кто умеет видеть, в результате этого запутанного во времени флэшбэка совершенно ясно – почему.

Страшен момент, когда Фарамир сидит и вспоминает, каким он был – когда в его жизни был Боромир.

Осгилиат, где он был еще таким мальчиком, трогательный, беззащитный, под крылышком у старшего... именно что little brother... мне показалось, кстати, что он задуман моложе своих формально тридцати с хвостиком. Скорее моложе тридцати, лицо уж очень молодое, еще совсем без морщин, и непередаваемое ощущение юности – доверчивости, неуверенности в себе, незащищенности... Все-таки такое выражение лет после двадцати семи уже исчезает, причем навсегда.

На войне оно исчезает еще раньше.

Жуткая, тихая сцена, где Фарамир идет, как слепой, не видя, куда, по колено в воде, и мимо медленно и совершенно неостановимо проплывает в лодке мертвый Боромир, с прекрасным и чуть скорбным лицом, невозвратимо мертвый, в последний раз встреченный старший брат, от которого исходит свет.

Бедный мальчик. Он с детства скрывает чувства... он и в этот момент молчит, кажется, даже не дышит – только смотрит…

И потом - перебив, совершенно взрослое, жесткое, измученное лицо, серое от недосыпания и горя, невыносимая боль в глазах и горькая складка у губ. Фарамир, еще не повзрослевший, еще пушистый, белый, как Фродо до Кольца... момент слома... Фарамир итилиенский, прошедший через самое худшее в своей жизни, все же сумевший не сломаться, но горечью переполненный.

Он переходит на новый этап не тогда, когда Денэтор снимает с него шкуру – может быть, чувствует, что это делается не из ненависти и брезгливости, а для дела. Может быть, любовь и защита Боромира помогают. Он безвозвратно взрослеет в тот момент, когда видит мертвого брата. Денэтору, чтобы ожесточиться, потребовались, видимо, годы тяжести власти. Фарамир получает свою дозу горечи, нужную для взросления, за одну сцену. И боль у него на лице видеть почти невыносимо – боль без крика, боль человека, привыкшего держать себя в руках.

После этого нет надежды и нет юности. Он принимает безнадежное будущее, то, где «War will make corpses of us all» - молча, стиснув зубы, живет и действует в страшном настоящем, приняв его целиком, как взрослый, и думает, что сможет принять все, что с ним случится, без колебаний и жалоб.

Вот только он не знает, что ему предстоит встреча с Фродо – и еще одна беспощадная переоценка абсолютно всего на свете. На сей раз включая не только себя, не только отца – еще и главного светлого, что было в его жизни, Боромира. Если не справился с Кольцом ТАКОЙ старший брат, такой светлый, яркий, добрый, чистый человек, не справиться ни Фарамиру, ни Денэтору.

Может быть, справится Фродо… нет, не с Кольцом. С задачей его уничтожения. И ради этого Фарамир жертвует почти уже осуществленной мечтой своей жизни – стать признанным любимым сыном Денэтора… потому что так дóлжно поступить.

Про последовательность химических реакций между Фарамиром и Фродо я уже столько говорила, что второй раз длинные формулы выписывать совершенно неохота. Так, краткое резюме: у них понимание не в одну сторону, а в обе, и еще… ну, когда любишь, даже если это подвид любви под названием «дружба», всегда открываешься для удара со стороны того, кого любишь. А они нравятся друг другу сразу – и несмотря ни на что. И потому открыты для взаимных ударов. Не только Фродо срывает с Фарамира маску, но ведь и наоборот. И неизвестно, кому пришлось больнее – и кто больше над этим срыванием маски работал.

В той сцене, где Фарамир встает перед Фродо на колено, все маски сняты. Фарамир открыт для Фродо так же, как для Боромира – в том же Осгилиате, почти на том же самом месте… и Фродо тоже открыт. И они друг другу по-настоящему, до конца доверяют.

И потому Фродо в последнем разговоре с Фарамиром и называет нечаянно своего проводника Голлум – а не Смигол. Потому что он открылся и доверился – и проговорился. Потому что это и есть его истинная точка зрения. Трезвая, горькая… да, меня ведет Голлум. Да, почти наверняка на смерть. Нет, я пойду. Я должен. И Фарамир больше ничего не может для него сделать.

Нет, одно он может и сделает – не задушит Голлума. Хотя ему очень хочется.

[Анна]

3. Отец.

Мне нравилось искать Денэтора в его сыновьях еще тогда, когда от самого Денэтора был один спойлер с кубком. Теперь, когда я увидела его не в детях, а, так сказать, вживую, должна сказать с крайним удовлетворением: Джексон не подвел. Денэтор а) не маньяк и ни в коей мере не сумасшедший, хотя как невротика его, пожалуй, можно определить; б) не сломанный и не отчаявшийся человек, хотя принимает самое тяжелое и отчаянное в своей жизни решение, в) любит младшего сына.

Начнем с простейшего – с эмоций. Доминирующая эмоция у Денэтора есть любовь к Гондору. А если еще вспомнить, что Гондор находится в безнадежном положении все время Наместничества Денэтора… причем упадок начался не при нем, но при нем, видимо, начал набирать обороты – и продолжается, что бы он ни делал, - станет понятно, что очень-очень многое в неврозе Денэтора не только логически объяснимо, но и неизбежно.

Годы власти и ответственности привели к тому, что характер у него тяжелый и лапа тоже тяжелая. От чего страдают не только окружающие – но и он сам. Он был не такой – недаром он умеет замечательно, почти по-боромировски улыбаться своим людям, в своем освобожденном Осгилиате. Тонкие и умные сыновья его оба преданно любят и очень жалеют – потому что видят руину, которая осталась от здания замечательной красоты.

Денэтор очень похож на Боромира, когда смеется. И он очень похож на Фарамира, когда серьезен. Потрясающий кастинг. Отличный актер... кстати, он не играет неприязнь к Фарамиру. Он играет любовь к Фарамиру. Он вообще не столько с него шкуру спускает, сколько с себя самого. Такое ощущение, когда он на младшего смотрит, что он видит в нем, таком похожем, себя, юного идеалиста, белого, пушистого, верного идеалам... а потом свалилось вот это правление, искорежило душу, и теперь надо уже быть верным долгу. И, по-моему, Денэтору кажется, что если он не вынес и не сумел спасти Гондор, хотя пожертвовал для этого буквально душой, то и Фарамир тоже не выдержит.

И что самое потрясающее, именно так и есть. Фарамир действительно начинает после смерти Боромира становиться все более Денэтором. А Боромир - другой, светлый, у Денэтора еще есть надежда, что вот этот, совсем другой, чем я, выдержит, что-то сделает, спасет...

Правда, Боромир, мудрый и хорошо знающий свои слабые места, понимает, что это не так... но делает перед отцом вид. Не более. Чтобы не ранить, отца жалко, и так уже израненный весь.

Отсылка Боромира в Ривенделл – почти на смерть, и, что страшно, это понимают все трое. Только Денэтору еще и нельзя показать, что он понимает. Он обязан сделать вид – в том числе перед самим собой, чтобы не поехать крышей окончательно – что не жертвует любимым первенцем, а просто дает ему очередное, хотя и трудное, поручение.

Вообще в том, что он не надеется ни на кого, кроме Гондора, тоже есть своя правда. В книге островки Светлых Сил частично разобщены больше, чем в фильме – эльфы и люди у Толкиена непоправимо далеки друг от друга, - а частично, напротив, более близки – союз и дружба Гондора и Рохана нерушимы. В фильме, напротив, чуть человечнее эльфы… и почти не понимают друг друга как раз Рохан и Гондор. Со взаимными – надо думать, не пустыми – претензиями. Имею крамольную мысль, что это сделано неспроста, а положено, так сказать, под ноги Королю. Союз эльфов, роханцев и гондорцев будет осуществлен через Арагорна. Он станет не только королем – еще и ключевой фигурой объединения. Сделает то, на что абсолютно никто в Средиземье больше не способен. Это, кстати, круто.

Денэтору тяжело приходить все время с плохими вестями. И он устал быть проводником в жизнь невыносимо тяжелых решений. Однако – он сделает.

Денэтор убивает в себе душу ради долга – и Фарамир способен сделать то же самое.

Мне кажется, Фарамир своим светом, чистотой, идеалами, порядочностью, благородством обязан очень много Боромиру. Нет, это в нем было, но Боромир помог ему это сохранить. А Денэтор пытался... как бы это... сделать с сыном заранее то, что пришлось потом кровью и мукой добиваться ему в себе самому. Закалить. Научить. Сформировать вот эту броню жесткости, которая на Денэторе с таким трудом наросла... И он не мучил младшего, потому что не любил - он его любил, потому и учил. Нельзя было сказать ему: стань таким из любви ко мне. Можно было только научить - из той же любви и даже заботы... потому что такое время. Потому что надо.

И Денэтору ужасно больно всякий раз, когда он что-то жесткое и жестокое Фарамиру говорит. Странный контраст: ровный голос, такой же, как у Фарамира на Запретном Пруду... они оба так прячут эмоции. И боль. И отвращение к себе. И при этом у Денэтора такое лицо... как у Фарамира опять же. Там маска следователя, а глаза живые, здесь маска жестокого отца, а глаза страдающие. И на младшего сына он смотрит с такой болью... и говорит спокойно и ровно такие ужасные вещи... делая этим больно прежде всего себе, а потом сыну, а потом еще раз - себе, потому что он чувствует и видит, как сыну от этого плохо.

Даже и крик в разговоре с Боромиром - "Не говори мне о Фарамире! Я сам все знаю" - происходит, имхо, потому, что старший сын не понимает: проблема не в Фарамире, младший сын здесь без вины виноват, и отца он любит. Денэтор это прекрасно знает, и когда делает ему больно, вдвойне больно делает себе.

С другой стороны… и несмотря на всю тяжесть власти… Не знаю, не знаю, буду ли я жалеть тонкого, ранимого и умного Денэтора, которого лупит почем зря посохом Гэндальф... сорри, если что-то путаю, я от спойлеров стараюсь уклоняться. Нет, буду, конечно, я уже жалею... но есть такая штука в жизни, называется совесть. Даже когда человек губит душу свою за други своя (вариант: за народ свой, за Гондор свой, подчеркнуть нужное), он все равно виноват в том, что ее губит. То, что происходит с Денэтором, это трагедия, но с какого-то момента убивать в себе хорошее, доброе, вечное он начинает сам и совершенно сознательно. Конечно, он и под Палантир угодил, что его частично оправдывает. Но даже очень хороший, честный и чистый человек, сознательно жертвующий душой ради политики, в какой-то момент перестает контролировать ситуацию, и черное в нем начинает расти уже само по себе и жрать то хорошее, чистое и честное, что еще осталось.

Вот я думаю, что Денэтор первые шаги по ожесточению себя, ранимого интраверта, честного и чистого идеалиста, сделал совершенно сознательно... а потом, оседлав тигра, как всегда бывает, потерял контроль над ситуацией. И сыновья его любят не потому, что он такой, каким есть, а за то, каким был и остался вопреки вот этому черному, которое в нем пышно цветет и плодоносит.

В конце-то концов оно его возьмет за горло в самой уязвимой точке - любви к сыновьям. Потому что единственное, кого он любит - помимо себя любимого и помимо Гондора, конечно, - это сыновья.

Вот и в том, как он Фарамира муштрует, есть уже кроме разумного компонента, оттенок садизма - я мучаюсь, и ты, молодая моя копия, тоже мучайся. Да, это чтобы Фарамиру потом было легче. Но одновременно он ведь в Фарамире душу убивает. Если бы не Боромир... а потом - если бы не Фродо, мальчик бы сломался и стал вторым Денэтором, причем гораздо раньше. Он уже на Запретном Пруду очень сильно повторяет отца. Вообще делает то же самое - через себя, через свои идеалы, через душу. Это он пока отворачивается от Горлума, которого рейнджеры бьют, словно считает про себя - а потом не выдерживает, оборачивается явно раньше и говорит: "Хватит" так, что они действительно сразу прекращают. А на следующем Горлуме он уже досчитает до конца. А потом и отворачиваться перестанет... Сначала Боромир, а потом Фродо на самом деле его спасают от Денэтора в нем самом, от тех дьяволов, которые у него с отцом общие.

Я, кстати, не уверена, что состояние Денэтора даже в последнюю минуту можно будет назвать безумным. Состояние аффекта - да, конечно; а вот если бы его из этого вывести, показать выздоровевшего сына... не знаю, как там обернется. Самая страшная судьба во всей книге, имхо.

Ему было очень страшно отправлять Боромира в Ривенделл за Кольцом. Рисковать, ставя все на одну карту. Так что Денэтор рискует всем - и все теряет. И потому все, что дальше происходит, это уже агония. Тяжело, конечно, судить о человеке, когда его видишь только в последних судорогах. И очень, очень некрасивый это процесс.

Боже мой, как много люди могут устроить себе лишней боли, если не понимают определенных вещей... и даже если понимают - тоже.

Как мы неразумны. Даже когда умны и любим друг друга.