[Trawka]

Интересный момент из области психологии восприятия. Авторского причем восприятия.

Вот была у Толкина компания из девяти Хранителей, потом из восьми. А в этой главе осталось трое. И автор как будто только теперь смог сконцентрировать взгляд на самом необычном из их - на эльфе. Он - другой, и информации об этой инаковости в главе "Всадники Рохана" больше, чем во всем предыдущем тексте ВК.

Несколько раз Леголас демонстрирует феноменальную остроту зрения, затем вот такая зарисовка, неожиданная своей лиричностью - и в ней намек на то, у эльфа есть и другое зрение, другой канал восприятия:

Legolas was standing, gazing northwards into the darkness, thoughtful and silent as a young tree in a windless night. Леголас стоял, глядя на север, во тьму, молчаливый и задумчивый, словно молодое деревце в безветренную ночь.

Диалог, из которого следует, что Леголас раньше своих спутников почувствовал присутствие недоброй силы в этих местах:

"There is some will that lends speed to our foes and sets an unseen barrier before us: a weariness that is in the heart more than in the limb - "Truly!" said Legolas. "That I have known since first we came down from the Emyn Muil

Его способность чувствовать происходящее и отчасти грядущее:

As before Legolas was first afoot, if indeed he had ever slept. "Awake! Awake!" he cried. "It is a red dawn. Strange things await us by the eaves of the forest.Как и прежде, Леголас оказался на ногах первым, если спал вообще. - Поднимайтесь! Быстрее! – торопил он остальных.– Край неба уже алеет. Вставайте! На опушке нас ждут странные встречи.

Его неутомимость и способность впадать в измененное состояние сознания:

Only Legolas still stepped as lightly as ever, his feet hardly seeming to press the grass. leaving no footprints as he passed; but in the waybread of the Elves he found all the sustenance that he needed, and he could sleep, if sleep it could be called by Men, resting his mind in the strange paths of elvish dreams, even as he walked open-eyed in the light of this world Только Леголас ступал так же легко, как прежде, – казалось, ноги его почти не касаются травы; по крайней мере, следов он не оставлял. Из пищи он довольствовался одними эльфийскими подорожниками, а спать мог прямо на ходу – если можно было назвать это сном. Дух его блуждал странными тропами эльфийских грез, а разум оставался на земле, с товарищами, в ярком дне земного мира.

И вот это тоже:

Aragorn and Gimli slept fitfully, and whenever they awoke they saw Legolas standing beside them, or walking to and fro, singing softly to himself in his own tongue, and as he sang the white stars opened in the hard black vault above. Арагорн и Гимли спали урывками; просыпаясь, они видели, что Леголас стоит рядом или расхаживает из стороны в сторону, тихонько напевая что–то на своем родном языке, а на черном, глухом небосклоне в ответ его песне одна за другой загораются звезды.


Отсутствие потребности в сне плюс характерный для эльфов эмоциональный контакт со звездами - похоже, двусторонний. И еще - к тому, кто не спит, кто охраняет сон других, к нему всегда испытываешь особые чувства, какое-то глубокое, фундаментальное доверие. Эту бессонную вахту раньше Гэндальф на себя брал, как правило...