[Endless Summer]

РАДУЖНЫЙ МОСТ

Чертог окутан полумраком,
И в нём фигуры две стоят
Глаза в глаза. На этой встрече
Им войны духа предстоят.

В сердцах царило напряженье,
Тень гнева в души заползла.
Они сошлись: как лёд и пламень,
Юдоль добра и воплощенье зла

Пришелец молвил, ухмыляясь:
«Что ж, умник, возразить изволь
Мне на вопрос один простецкий.
«Ты знаешь, что такое боль?»

Нутро прожгли воспоминанья,
Сомкнулись губы, взгляд погас,
На шее натянулись жилы…
И начал Локи свой рассказ.

«Страшнее гордости лишь зависть,
Их обуять не в силах мы.
Плечом к плечу они шагают.
Как от сумы, как от тюрьмы

От них никто не должен зарекаться,
Кто заречется – тот погиб.
Тот в ад прямехонько направит
Судьбы непредсказуемой изгиб.

Но зависть можно смело спутать
С попыткой обрести положенный покой,
Гордыню с гордостью попутать.
Так было в точности со мной.

Я жил, и мне всегда казалось,
Что я изгой, что я иной,
Что мать с отцом меня лишь терпят,
Жалеют тайно за спиной

Как шелудивого котёнка.
И позволяют рядом быть,
Ждать крохи мимолетной ласки,
Иметь надежду на любить.

Любовь их виделась мне фальшью,
Подачкой с барского плеча.
Я был неистов, неуёмен,
Кровь бушевала сгоряча.

И я решил любой ценою
В сердцах их первым, главным стать,
Чтоб мною лишь они гордились,
Достойным сыном стали звать.

Чтоб ненавистного мне Тора
Низвергли до вторых ролей.
Чтоб жизнь он всю провёл под гнетом
Лишь воли царственной моей.

Я мнил себя безвинной жертвой,
Кому отмщенье будет всласть
И кто достоин крепкой дланью
Держать могущество и власть.

Так к цели начал я стремиться,
Взойдя героем на помост,
Но фатум захотел глумиться,
На радужный меня закинув мост.

Теперь я сведущ. Понимаю,
Что мост иллюзия. Туше!
Он наважденье, отраженье
Предела пустоты в душе.

В поступках, помыслах и мыслях -
Граница, мост, черта, лимит.
Герой сегодня. Шаг. Паденье.
Отвержен. Обречен. Забыт.

Я преступил порог, сорвался.
Вне мира. «Apostate and lost».
И на осколки разлетелся
В душе моей хрустальный мост.

Я долго падал. Изначально
В объятья гнева заключён,
Под руку с яростью великой
Я был возмездьем увлечён.

Костров пылали легионы
Заклятых всех моих врагов,
Я возвращусь непобежденный,
Освобождённый от оков.

Но мчалось время непрестанно.
Минуты ль, день, года, иль век,
Иль может, столько невозможно
Отмерить сотне человек.

Дыханье гнева поутихло,
И ревность стала негодна,
Так постепенно объявилась
Лишь скука. Та была одна,

Засела и давай играться,
Вгрызаться, разум теребя.
Чтобы рассудка не лишиться
Решил я заглянуть в себя.

Читаури, как правый воин
Ты битву вёл в самом себе?
Что Фенриром глядишь? Лютуешь?
Внемли, что я скажу тебе!

Стоишь на страже ты порядка,
Уничтожаешь хаос, не жалея сил,
Инакомыслие кнутом искореняешь…
Скажи, а кто тебя просил?!

С чего ты взял, что обладаешь правом
Вершителем судьбы вселенной быть?
Что в одиночку можешь объективно
Средь постулатов истину добыть?

Себе ты сам одел корону,
Сам памятник себе воздвиг.
Не забывай: дворец сегодня,
А завтра мост. Меж ними – миг.

Своим словам я цену знаю:
Борьбу я вёл отважно ту.
Собой был сломлен и раздавлен,
Увидев сущность: пустоту,

Заброшенный колодец лиха,
Обитель зла и паутину лжи
С вкраплениями нитей равнодушья…
Хоть реквием о том пиши.

Мечты и жизнь суть не одно и то же.
Увидеть разницу не в силах лишь дурак
Меж тем, что есть на самом деле,
И тем, что хочешь, чтобы было так.

Я признаю: дурак. К тому же деспот.
Пожаловать ярлык решил
Я каждому, кто в чём-то был первее.
Ярлык того, чем я и сам грешил.

Надменным стал отец, брат – лживым,
В мегеру превратилась мать.
Так в одночасье можно веру
На прах и пепел разменять.

Желанья, факты – всё смешалось.
Свою семью огнём клеймя,
Я люто их возненавидел,
Ведь видел в них врага – себя.

Их наделил своим же нравом,
Как ядом их я жизнь травил.
Была б на то возможность разом,
Не медля, жёстко б удавил.

Вот ведь ирония какая:
Я враг себе… Себе я враг!
Гнобил других, но умудрился
Загнать себя в безмолвный мрак.

Отчаянье – сестра смятенья,
И вторит им кума-тоска,
И ходит ужас арлекином
По тонкой нити волоска.

Хотел орать я зычно, долго,
Явив судьбе командный тон.
Но вместо крика из гортани
Раздался с хрипотою стон.

Ремни из льда сковали тело,
Недвижим, будто убиен.
Ну, здравствуй, точка невозврата,
Гнилостный запах, смрад и тлен.

Тугие мышцы рвутся в клочья:
Так воплотился страх из снов,
Как будто ётунское племя
Их тянет по краям миров.

А в сердце между тем пирует
Зловещий Фафнир – он урвал
Себе кусок из середины,
Кровавый правя карнавал.

Ну а душа мертва давно уж,
Вся разложилась, гной потёк.
Так встретил я один в забвенье
Мой персональный Рагнарёк…

Но жизнь затейлива, однако,
Ведь был я в Асгард возвращён
То ль снова что б пройти проверку,
То ль был действительно прощён.

Лишь в тронный зал вошёл, как вижу:
Ко мне стрелою мчится Тор,
В объятья крепко заключает…
Хеймдалль роняет свой топор,

«Братишка! Жив!» - я в ухо слышу.
Пронзает залу женский вой –
То мать в слезах ко мне стремится
С седой как пепел головой.

Она бежит, глазам не веря,
Но на пол падает, встаёт,
Бежит опять, и словно в грёзах
Сын пред очами предстаёт.

Дрожит рука, ладонь немеет:
Нет, то не сон, то всё всерьёз.
Робеет Фригг, она не смеет
Откинуть прядь моих волос.

Гляжу: а на дубовом троне,
Отец как статуя застыл.
В его глазах искрится радость:
Вновь Локи царство осветил

Своим умом, своим задором,
Своей безумной тягой жить.
Не крыл отец меня позором,
Готов корону был сложить.

И вот стою я перед ними:
Как будто на кресте распят.
И кровь в сосудах леденеет
От головы до самых пят.

Я ожидал проклятья, крики,
Изгнанье, приговор и смерть.
Как за предательство насадят
Меня на исполинский жердь

Где ненависть, что я придумал?
Где мщенье то, что вообразил?
Меж тем тогда никто на свете
Мне словом «Мразь!» не возразил.

И горечь душит, не пускает,
Раздался в сердце громкий ёк…
Так пережил я инфернальный
Второй по счёту Рагнарёк…»

***

Сковала гнётом цепь молчанья,
Но испарилась мигом, в раз
Лишь поднял Локи взгляд бессмертных,
Печальных, мудрых серых глаз.

«Тебе я дал ответ *с усмешкой*,
Теперь и ты мне дать изволь.
Считай, тогда мы будем квиты:
«ТЫ знаешь, что такое БОЛЬ?...»

© Endless Summer