[oiodj]

Для экономии времени я не стал выделять красным каждую правку. В этот раз было очень мало правок кроме буквы ё. Исправил немного пунктуации, заменил "альт-флейта" на "флейта альт", фамилию Изабель Байракдарян без "ь". Ну и ещё по мелочи.
TheHutt, в тексте полный бардак с кавычками. Не забудь при вёрстке на курсив заменить и вообще, порядок навести со склонениями названий тем. Ну, как мы тогда договорились.

1 – EDORAS (Эдорас)
Призыв темы Братства объявляет об их прибытии в Эдорас и в Золотой Чертог Медусельда, где их приветствует скрипка Хардангер, извлекая из своих струн открытые тона "Роханской фанфары". Эта скрипка отбрасывает мягкий рассеянный свет на ландшафт Рохана, подчёркивая красоту и хрупкость этого королевства. В Рохане не всё хорошо. Четверо членов Братства движутся под тяжкой тенью Роханских гармоний, но ещё есть проблеск надежды. При приближении отряда к Медусельду вступает восходящая вариация темы "Белый Всадник (и Братство)" — угрюмая, окрашенная наиболее угнетёнными гармониями Рохана, но, тем не менее, целенаправленная тема.

Однако, она внезапно обрывается, оставаясь неразрешённой. Внутри Эовин обнаруживает, что Теодред, её двоюродный брат, умер этой ночью. Из тени выходит Гнилоуст и корыстно утешает Эовин, подходя к ней чересчур близко и окутывая её своими ядовитыми словами. «Такая прекрасная. Такая холодная. Как утро бледной весны, всё ещё цепляющееся за зимний холод». Соло гобоя поднимает утончённую прозрачную мелодию, в то время как Эовин находится в нерешительности, застигнутая пристальным взглядом Гримы. Но она отвергает его обольщения и, вместе с этим актом самоутверждения, заслуживает первое полностью сформированное проведение темы «Эовин, воительница рохирримов». Гордые валторны несут её к парапету Медусельда как раз в тот момент, когда королевское знамя срывается и, трепеща, падает к ногам приближающегося Братства. И вновь скрипка Хардангер медленно выводит на передний план тему Рохана. Эовин наблюдает за тем, как Братство приближается к главным воротам Чертога — слишком убитая горем, чтобы беспокоиться об этих посетителях. Её основная тема возвращается в виде безутешной вариации для валторн и английского рожка.

IN THE MAKING: (В процессе создания)
В фильме первое проведение скрипки Хардангер приглушается, сменяясь на Роханскую фанфару в исполнении солирующей трубы.
На этом компакт-диске труба и скрипка Хардангер объединены.

2 – THE COURT OF MEDUSELD (Двор Медусельда)
Здесь, в самый тёмный час Рохана, Братство Кольца вступает в подгрызенную сердцевину этого королевства и находит... червя. Контрафагот, туба, виолончели и контрабасы погрязают в могильной, развращённой хроматической линии, извергая тему Гримы Гнилоуста, окрашенную резонирующими ударами бас-барабана и дымкой кластеров высоких струнных. Гнилоуст пресмыкается вокруг кресла Теодена: истинная господствующая сила в этом тронном зале.

Тем не менее, даже слова Гнилоуста принадлежат другому. В тот момент, когда Братство прокладывает путь к сморщенному королю, невыразительный ритмичный шаг темы Гнилоуста уступает дорогу более красноречивой фигуре. Отрывисто звучат нарастающие удары меди в роханском дорийском ладу, в то время как каждая угловатая фраза растянута на пять долей — элемент Изенгарда, окопавшегося в Рохане. При приближении Гэндальфа к Теодену мы понимаем: Гнилоуст в союзе с Изенгардом и Саруман обрёл власть над королём. "Пятидольный ритмический рисунок" возвращается в полную силу, но полный хор единственным словом на Квэнья раскрывает, что Гэндальф Серый теперь стал Гэндальфом Белым: «Mettanna» («До конца»). В своё время язык рохирримов представил Гэндальфа Фангорну, теперь же язык эльфов представляет его рохирримам. Хор продолжает петь текст «Король», Гэндальф же пытается преодолеть влияние Сарумана. Над этим, в битве за душу Теодена, линия медных дважды провозглашает понижающуюся и вновь повышающуюся фигуру: сначала — на Изенгардские полтона, затем же — на полный тон, присущий Братству (и Гэндальфу Белому).

3 – THÉODEN KING (Король Теоден)
Включает «Похороны Теодреда» в исполнении Миранды Отто.

Гэндальф побеждает — Саруман изгнан из Теодена, и Рохан освобождён от его злого влияния. Когда король возвращается в сознание, его встречает улыбающееся лицо Эовин. Неуверенные аккорды струнных находят утешение в объятиях темы «Эовин и Теоден». «Я всегда думал, что эта сцена будет об отношениях Эовин и Теодена, — объясняет Шор. — Эта тема применяется к ней [Эовин], но я считаю, что она о том, что происходит между ними».

Теоден поднимается, берёт в руку Херугрим, свой меч, и впервые во «Властелине Колец» Роханская фанфара Шора вздымается, выходя на первый план в неослабевающей демонстрации гордости и чести. Это — великое королевство Рохан, родина Коневодов, и король Теоден вновь вершит в ней свою справедливую власть. Геральдическая фраза валторн, двух труб и полных струнных объявляет о возвращении короля на трон, в то время как скрипка Хардангер связывает эту землю с её сельской душой. «Это первый полный вариант этой темы. Духовые инструменты выстраивают её, но скрипка Хардангер по-прежнему находится на переднем плане», — говорит Шор. Тем не менее, это, пока что самое сильное проведение темы Рохана, принимает язвительный оборот, когда Теоден видит Гриму и вспоминает муки, причинённые его «целительством».

Гнилоуст изгнан из своего сырого угла в Медусельде и, кипя от стыда и ненависти, бежит из Рохана, унося свою нечестивую тему из этой земли навсегда. Теоден, преследовавший негодяя до самых ступеней Золотого Чертога, теперь предстал перед своим народом. Рохирримы кланяются перед ним, но король озабочен, и Роханская фанфара отказывается звучать. На её месте поднимается серия аккордов медных — мощных, но вопрошающих. «Где Теодред? — задаётся Теоден вопросом вслух. — Где мой сын?»

Тема Эовин и Теодена движется по мрачному курсу, когда племянница короля руководит похоронами Теодреда. Неприукрашенное изложение этой темы возвышается мрачно, подобно строгому надгробному камню, а его богатые лидийские гармонии звучат резко и холодно. Вступает церемониальный хор, исполняющий «Похороны Теодреда», над которым Эовин (Миранда Отто) декламирует мелодическую линию, написанную коллективом "Plan 9". Чистые ясные тона солирующей трубы над звучанием хора, наконец, провожают Теодреда в чертоги его предков. Но как только эта мелодия завершается мрачным си-минорным трезвучием, Теодену напоминают о его предназначении. Приехали дети из Вестфольда, измученные долгим бегством. Рохан нуждается в своём короле.

4 – THE KING’S DECISION (Решение короля)
Теоден отказывается в открытую бросить вызов Саруману, решив вместо этого укрыться в Хельмовой Пади. Хама, капитан королевской гвардии, обращается к народу Эдораса под провозглашение темы Рохана на валторне; в конце каждого проведения мелодия преждевременно опадает, сворачиваясь в утомлённом поражении.

Братство знает, что Теоден идёт в ловушку. Гэндальф признаётся Арагорну: «Я боюсь за выживание Рохана», а низкие и средние струнные переплетаются, стремясь ввысь, и достигают апогея в первой восходяще-нисходящей интонации темы Братства. Белый Всадник знает, что ему придётся вмешаться, если рохирримам суждено выжить.

Вибрирующий оркестр выстраивает динамичное, но в то же время минорное и серьёзное изложение темы "Белый Всадник (и Братство)", и волшебник верхом на Серогриве скачет на поиски помощи.

IN THE MAKING: (В процессе создания)
Слушатели снова заметят, что треки «Решение короля» и «Исход из Эдораса» имеют несколько одинаковых тактов.

Открытые квинты гармоний струнных, завершающие «Решение короля», аккомпанируют тренировке Эовин с мечом, которая в киноверсии «Двух Крепостей» следовала сразу после отъезда Гэндальфа из конюшни. На DVD Арагорн и Эовин после отъезда Гэндальфа сначала обсуждают Брего, и поэтому окончание композиции Шора заглушается в фильме.

Здесь, на компакт-диске, эти квинты звучат в обоих случаях на своих первоначальных местах: и в конце трека «Решение короля», и на новом месте, примерно на середине «Исхода из Эдораса», куда в конце концов был помещён эпизод Эовин с мечом.

5 – EXODUS FROM EDORAS (Исход из Эдораса)
Первый настоящий разговор Арагорна и Эовин происходит в конюшне Эдораса, и, хотя Следопыт с Севера ещё не покорил воительницу, он, по крайней мере, заинтриговал её. Английский рожок и флейта со струнными смешиваются в почти романтическую мелодию, когда Эовин разговаривает с Арагорном.

Но эта линия сцепляется с искажёнными, булькающими тонами музыки Изенгарда и вариацией мотива «Недобрые времена» в исполнении засурдиненных труб, когда к Ортханку приближается всадник. Под низкий раскат тамтама обнаруживается, что этот всадник не кто иной, как Грима, сын Галмода — Гнилоуст. Основа оркестра нехотя оживает, и контрафагот, туба, виолончели и контрабасы вновь выводят безжизненный мотив Гримы. Он сообщает Саруману, что Теоден сейчас находится в союзе с Братством, и описывает человека, который носит кольцо с двумя переплетёнными змеями.

Музыка медлит, роняя в тишине пары низких чистых до, фигуры, своей формой вызывающей в памяти тему Кольценосцев и напоминающей Саруману о власти, которую принесёт его победа. Саруман теперь знает, что Гэндальф пытается вернуть на престол короля Гондора, но он не очень-то обеспокоен. Он по-прежнему является средоточием власти, и рохирримы скоро почувствуют его мощь.

Повышающиеся кластеры роханских гармоний иллюстрируют актуальность этой угрозы, когда население Эдораса готовится покинуть город. Король Теоден обещает Гамлингу: «Это не поражение», но саундтрек говорит об обратном. Флейты и скрипки опять вплетают мотив "Недобрые Времена" в музыкальную ткань.

Перед отъездом Эовин отрабатывает свои боевые навыки. Она заявляет, что больше всего боится собственной бесполезности. Саундтрек Шора договаривает за неё недосказанное. Тема Эовин и Теодена звучит в богатом низком регистре группы скрипок, а затем валторн — она хочет сражаться вместе с дядей и его воинами и доказать свою доблесть в бою. Но этой битве придётся подождать. Полностью сформированная "Роханская фанфара" звучит уже второй раз в саундтреке, но без тех чистых духовых инструментов, что ранее интонировали её. Когда король бросает усталый взгляд, оглядываясь на свой дом, эту тему представляют только ломкие, неровные струны скрипки Хардангер.

Продолжая совещание, Грима предполагает следующий шаг Рохирримов, в то время как Саруман еле уделяет ему внимание из-под тяжёлых век. Высокие струнные в третий раз исполняют мотив "Недобрые Времена", но здесь финальный опускающийся полный интервал укорачивается до половины, сдвигая контуры этого мотива ближе к хроматической музыке Мордора. Люди Теодена идут прямо в руки Сарумана, и всё же Маг остаётся безразличным. До тех пор, пока в отвратительной свалке флейт, плотно сгруппированных высоких струнных и грубых ударов контрафагота, брови Сарумана не поднимаются при двух словах Гнилоуста: "женщины и дети". Рохирримы, оказывается, уязвимы.

6 – THE FORESTS OF ITHILIEN (Леса Итилиена)

Под соло кларнета история возвращается к Фродо, Сэму и Голлуму. Кларнет, разумеется, относится к двум гражданам Шира, однако эта мелодическая линия — какая угодно, но только не хоббитская. Поднимаясь через фа-минорные арпеджио, затем опускаясь, кларнет, кажется, играет с началом темы "Жалость Голлума". «Это связывает двух из них — Фродо и Голлума — вместе, — подтверждает Шор. — Фродо мог бы стать Голлумом».

Вскоре хоббиты укладываются спать, и Голлум остаётся наедине с самим собой. Фрагменты темы "Жалости" беспорядочно появляются в оркестре. Скрипки и бас-кларнет исследуют намекающие повышающиеся минорные арпеджио под порхающими трелями челесты, в то время как подобострастный Смеагол и вероломный Голлум борются за господство — и победитель будет объявлен не взрывом труб, но воплем контрабасового кларнета.

Жалкий Смеагол отвергнул злобного Голлума и занят тем, чтобы порадовать своего хозяина. Контрабасовый кларнет, поддерживаемый снизу пиццикато контрабаса, играет непоправимо повреждённую вариацию бодрой "Фигуры хоббитской линии", поворачивая самую высокую ноту вниз, будто на испорченном шарнире. Над этой мелодией Смеагол «перепрофилировал» цимбалы из «Угрозы Голлума», сворачивая их в рабскую, беззубую ухмылку. Контрафагот вступает в это смешение, углубляя тембр композиции непосредственно перед тем, как Сэм прерывает момент головокружительного триумфа Смеагола. «Это странная вещица, — говорит Шор с улыбкой, — она почти комичная».

В этой суматохе Фродо бредёт прочь, следуя странным зовам леса. Военно-полевые барабаны усиливают эту музыку, наряду с воинственным мотивом, основанным на возрастающих минорных трезвучиях, и из леса показывается отряд солдат — харадримов. Но вот, под содрогание литавр и бас-барабана, за солдатами появляются два слоноподобных зверя. Это мумаки, вьючные животные харадримов, и музыка Шора предназначает для них не постоянную мелодию, но особое обращение с оркестром. Тяжеловесные линии в глубине оркестровой палитры (здесь — унисон виолончелей и басов) покачиваются под колющей дымкой алеаторической флейты и кларнетов, диссонирующих глиссандо арфы и звенящей дильрубы (ситара, на котором играют смычком).

Вновь звучат странные зовы леса, подавая сигнал группе разведчиков Итилиена напасть из засады на харадримов. И вновь саундтрек приобретает воинственный характер с поразительно похожим мотивом. Харадримы появились под тона минорной гаммы, расположенными 1-3-5, а разведчики — с 1-3-2. Это странная симметрия, связывающая новых злодеев и новых героев. С появлением Фарамира это становится ясным. В конце схватки Фарамир стоит над павшим харадским солдатом и задаётся вопросом, как этот человек мог пойти по такому пути. «Интересно, как его звали... откуда он родом. И было ли зло в его сердце». Музыка Шора бродит вопросительно сквозь минорные гармонии, неопределённые и беспокойные. Фарамир продолжает: «Что за ложь или угрозы завели его далеко от дома. Если он не остался там, где…», — и на пару аккордов музыку сочувствующе согревают низкие медные и литавры, — «… мир». Он делает паузу. «Война всех нас превратит в трупы».

UNUSED CONCEPT: (Неиспользованная концепция)
В фильме не был использован фрагмент, включающий голлумский искажённый вариант Фигуры хоббитской линии в исполнении контрабаса и кларнета.

IN THE MAKING: (В процессе создания)
Воинственная фигура из минорных трезвучий, предназначавшаяся для первого появления харадримов, была вырезана из фильма и заменена низкой, покачивающейся музыкой мумаков, за исключением некоторых аккомпанирующих инструментов.

Поскольку музыка мумаков вступает, как и было задумано, всего несколько секунд спустя, монтаж фильма имел результатом два последовательных прочтения, которые, казалось бы, придают этой линии большую значимость, чем предполагал Шор. Фактически, эта линия предназначалась лишь для того, чтобы прозвучать один раз в «Двух Крепостях», хотя она задаёт стиль аранжировки, который возвращается, как и мумаки, с удвоенной силой в «Возвращении Короля».

Полные Записи включают трек «Леса Итилиена», в таком виде, как Шор написал его — воинственный мотив звучит при появлении харадримов, а низкая музыка в размере 3/4 — когда выходят мумаки.

7 – ONE OF THE DÚNEDAIN (Один из Дунедайн)
Включает «Вечернюю Звезду» в исполнении Изабель Байракдарян

Гимли, у которого с недавних пор возникли некоторые трудности в поддержании своего достоинства, теряет контроль над своей лошадью. Музыка, как и его конь, вырывается из-под него и мчится сквозь группу струнных, взмахивая пушистым хвостом из шестнадцатых нот. Исход из Эдораса продолжается, и путешественники делают всё, что могут, чтобы поддержать свой дух. Теоден видит, что Эовин улыбается неудаче Гимли и замечает, обращаясь к Арагорну, что её улыбка редко появлялась на протяжении многих лет. Он сожалеет о том, что вёл себя не как отец, в котором она нуждалась. Здесь Шор начинает не тему Эовин и Теодена, что могло бы показаться целесообразным, но тему «Эовин, воительница Рохана», которая говорит о её одиночестве.

Основная тема Эовин («Эовин, воительница Рохана») принимает несколько интересных оборотов, когда она разговаривает с Арагорном. Возможно, Теоден не часто видел её улыбку, но Арагорн, похоже, с лёгкостью её вызывает. Здесь тема Эовин то прекращается, то вновь начинается, до комичности застенчиво отвечая Арагорну, когда тот любезно пытается отведать её ужасную похлёбку. Вступает соло кларнета, и появляется новая, судя по всему, ещё формирующаяся, тема. Нисходящее фа-мажорное арпеджио на 1:53 даёт лишь легчайший намёк на тему Эовин и Арагорна, всё ещё находящуюся в состоянии робкой самореализации.

Вступает гобой, представляя собой следующий шаг в развитии мотива «Братство в Рохане», но сразу же за ним следует знакомая линия в исполнении соло валторны — «Королевство Гондор». Арагорн связывает рохирримов не только с Братством, но и с Гондором. Открытые тона «Королевства Гондор», звучащие здесь лишь во второй раз во «Властелине Колец», напоминают нам о его происхождении и его королевском наследии.

Но Арагорн ещё не готов заявлять о нём. Его разум разрывается между обязанностями в Средиземье, страхом перед своими возможными слабостями и любовью к Арвен. Под темой Гондора начинают струиться арпеджио Ривенделла, тёплые, но сумрачные, лишённые тех сияющих оркестровок, которые украшали эти линии в «Братстве Кольца». Вступает лирическое сопрано Изабель Байракдарян, поющей «Вечернюю Звезду» на фоне женского хора, разделённого на три группы. Линия, передающаяся от голоса к альтовой флейте, сочетает в себе божественный вокальный тон эльфов с мелодическими контурами, взятыми непосредственно из темы "Героизм Арагорна", в том числе с её ключевой понижающейся, а затем повышающейся фигурой. Может ли Арагорн править миром людей, не отказываясь от своей любви к Арвен?

Следует ли ему вообще любить её? «Упадок Эльфов» («Песня Гилраэнь») возвращается впервые с тех пор, как Арагорн посетил могилу матери, напоминая ему, что он смертен, и поэтому даже при самых лучших обстоятельствах в конечном итоге покинет Арвен. Эта тема окрашивает своё окружение, перемещаясь от женского хора к низким струнным. С последним вздохом альтовой флейты темы «Вечерней Звезды» и «Упадка» переплетаются, окутывая будущее неопределённостью. Примут ли Арвен и Арагорн тот факт, что они неизбежно будут вынуждены отречься от своей любви, или же будут продолжать двигаться по пути неопределённости, поддерживаемые своей стойкой привязанностью?

UNUSED CONCEPT: (Неиспользованная концепция)
Первое исполнение Изабель Байракдарян темы «Вечерняя Звезда» (Арвен и Арагорна) не звучит в окончательном варианте фильма. Вместо этого, начальные моменты воспоминаний Арагорна озвучивают только женский хор и арпеджио арф. Её выступление можно услышать во всей полноте здесь, на компакт-диске.