[bres]

Я знал, конечно, что Макдональд на Льюиса огромное влияние оказал, но делать подобные открытия всё-равно очень приятно.

"Серебряное кресло"

– Минуточку, – произнес он, ковыляя прочь от камина. – Минуточку. Может, и правда все, что вы тут говорили. Не удивлюсь. Лично я из тех, кто всегда готов к худшему. Так что не стану с вами спорить. Но все-таки одну вещь я должен сказать. Допустим, мы и впрямь увидели во сне или придумали деревья, траву, солнце, луну, и звезды и даже самого Аслана. Допустим. В таком случае вынужден заявить, что наши придуманные вещи куда важнее настоящих. Предположим, что эта мрачная дыра – ваше королевство – и есть единственный мир. В таком случае он поразительно жалкий! Смешно. И если подумать, выходит очень забавно. Мы, может быть, и дети, затеявшие игру, но, выходит, мы, играя, придумали мир, который по всем статьям лучше вашего, настоящего. И потому я за этот придуманный мир. Я на стороне Аслана, даже если настоящего Аслана не существует. Я буду стараться жить, как нарниец, даже если не существует никакой Нарнии. Так что спасибо за ужин, но если эти двое джентльменов и юная леди готовы, то мы немедленно покидаем ваш двор и побредем через тьму в поисках Надземья. Этому мы и посвятим свою жизнь. И даже если она будет не очень долгой, то потеря невелика, если мир – такое скучное место, каким вы его описали.

 

"Томас Уингфолд, священник"

– Уж не знаю, на что я способен, но одно мне известно точно: я не вижу иного более достойного занятия, кото­рому мне хотелось бы посвятить все свои силы. Ничто другое не вызывает у меня такого интереса, ничто другое не кажется мне лучшей наградой за труды, чем возможность гово­рить своим собратьям о Том, Кто есть истина, и познание Которого есть жизнь. Даже если после смерти нас ждёт пустота, я предпочёл бы прожить свою жизнь, веруя в то великое, что должно существовать, пусть его и нет на самом деле. Никакие факты не могут заме­нить истин, а если всё это не истины, тогда самая возвышенная часть нашей натуры нико­му не нужна. Только я всё же предпочту держаться того, что лучше реальности, и кануть в ничто с той же самой высоты, что Иисус, Иоанн, Павел и тысячи других, чья жизнь была прекрасна и чья смерть превращает в райский сад Господень даже ту пустоту, куда они ушли. Да что там, мистер Полварт! Я пойду ещё дальше и скажу, что готов, скорее, навеки уйти в небытие, веруя подобно Христу, нежели жить вечно, веруя подобно тем, кто отри­цает Его. Я уверен, что, если Бога нет, то всё существование - это лишь хаос противоре­чий, из которого не может возникнуть ничего, что было бы достойно имени истины, ради чего стоило бы жить. Нет, я не собираюсь отказываться от места. Я хочу учить людей то­му, что действительно хорошо - даже если нет Бога, который превратил бы эту истину в факт! И я готов посвятить этому всю свою жизнь во всё возрастающей надежде (которая однажды может перерасти в уверенность) на то, что Бог всё-таки есть: Бог совершенный, достойный быть Отцом Иисуса Христа. И, может быть, именно потому, что это правда, всё это видится мне и множеству других мужчин и женщин столь прекрасным, что неко­торые из них приняли или ещё примут ради этого смерть.