[Анна]

1.4. Мораннон и немного общих рассуждений о конкретном

Как говорить про Мораннон, не знаю – наряду с последним боем Боромира в FoTR и Хеннет-Аннун в ТТT я воспринимаю его как абсолютный шедевр. Немногословные, жесткие до жестокости, сухо страстные и совершенно гениально сделанные сцены. Какой уж анализ - тут бы успеть челюсть подвязать.

Тем не менее – хотя бы несколько общих замечаний. О самом-самом.

Сэм, восхищаясь тем, как далеко они зашли, и залезая на край обрыва, ведет себя почти как Пиппин в плену у орков. Даже в самые жуткие минуты он не утрачивает этакого детского любопытства – ну круто же, что происходит, ну посмотрите, как здорово, вау, что скажут в Шире!

Фродо кидается за Сэмом, не раздумывая ни секунды – Сэм для него дороже всего, даже дороже миссии. Он не способен, например, принять решение пожертвовать Сэмом, чтобы спасти Кольцо. И, кстати, именно из-за этих замечательных человеческих качеств он и продержится столько под давлением Кольца.

Вообще когда Фродо действует, он делает это крайне быстро, решительно и умно. И точно. И без сентиментов. Между прочим, Сэма он выкапывает из осыпи только наполовину – потом, убедившись, что тот вылезет, бросает его выбираться самостоятельно и кидается к камню, намеченному для старта. Сэм спасен. Теперь дело.

Попутно Фродо дает Сэму последний шанс остаться в живых, фактически предлагая не идти в Мордор. И после того, как Сэм спокойно и как-то буднично отказывается, Фродо смотрит на него целую и очень долгую секунду – учитывая, насколько он взвинчен и как быстро делает в этой сцене все остальное, несомненно, это очень долго.

Возможно, Фродо ясно видит, что уговаривать Сэма отказаться бесполезно. Как тогда, на Андуине. Да и некогда уже.

Они готовятся к броску вместе, now!.. и кинулись бы – и погибли бы... если б не случился поблизости Голлум. Между прочим, обе половинки оного горячо уговаривают Фродо не идти через Черные Ворота – и если Смигол по преимуществу давит на эмоции, мол, Черный схватит Прелесть, то Голлум, как практик, предлагает: мы пойдем другим путем. Путь, естественно, как и сам Голлум, темный, опасный и неоднозначный – но ведь и не такой безнадежный, как Мораннон.

Меняются местами половинки очень быстро, но обе в принципе друг с другом согласны и работают в одном направлении – удержать Фродо.

Не думаю, что Голлум есть плохая половина целого, а Смигол – хорошая. И вообще, Смигол – это не обязательно то же самое, что Липучка. Скорее, это взрослое, усталое, почти нормальное, даже с определенным чувством собственного достоинства целое, которое редко, но все же появляется в фильме. В Осгилиате, где он ждет ответа на вопрос Фродо: а на что НАМ надеяться? На Хеннет-Аннун – «Нам идти… сейчас?» На болоте, при звуке собственного имени… давно забытого… Между прочим, у Мораннона, когда Фродо оказывает ему большое – и явно незаслуженное – доверие. Может быть, еще в горах, в самом начале, где он кивает, соглашаясь – да, да, мне нельзя доверять… но я поклянусь. На Кольце… Вот этот Смигол есть нечто совсем иное, чем та липучечная половинка, которая себя так гордо и не совсем заслуженно именует.

Скорее уж, Голлум есть агрессивная, а так называемый Смигол – рефлективная половинка целого. И у обоих большие проблемы с тем, что они считают плохим. Половинка-Голлум гордится тем, как она плоха, и умело использует свою принципиальную плохость в интересах общецелого выживания. Половинка-Смигол при мысли о своей плохости закрывает ушки лапками и с плаксиво-невинным выражением повторяет: «Я не слышу, я не слышу». Вариант – когда нельзя не слышать: «Я тебя ненавижу». Крайне опасный вариант реакции на собственную плохость – когда либо я себя прощу, либо за мной кто-нибудь присмотрит… вместо того, чтобы идти вверх – а прицеплюсь-ка я к кому-нибудь посильнее…

Если бы так было по жизни, что грубые хамы всегда пропащие мерзавцы, а подчеркнуто вежливые, рефлексирующие и склонные извиняться, преклоняться и подчищать за собой... эээ... оставленные липкие следы - те, кто может еще и вверх к свету. К сожалению, далеко не всегда. И от Липучки отделаться обычно гораздо труднее, чем от Вонючки. Увы, и последствия от общения с Липучками бывают гораздо разрушительнее для судьбы и для души.

А потом, грубая половинка-Голлум при всех недостатках ведь тоже по-своему пытается идти вверх. Это неправильно – считать, что только Смигола Фродо вытаскивает. Он вытаскивает всего Голлума-Смигола, целое, а не половинку.

И обе половинки на самом деле потрясены тем, что случилось на Запретном Пруду. Другое дело, что Голлум на «предательство» Фродо реагирует однозначно: предатель - гад - нет прощения - убью. Да, он практичен, рефлексии нет, но определился он сразу и от своего мнения не отступит. А Смигол все не может решиться, все рефлексирует - да нет, он хороший, он мой друг... он не хотел... Но зато когда появляется возможность этого самого друга отправить к Шелоб в качестве закуски и заполучить на этом свое бесценное ювелирное изделие, Смигол тоже со всем быстренько соглашается. И даже свунится от наиболее вкусных подробностей.

Да, Голлум гад. Простой, определившийся со своей позицией. Он хочет отомстить и жестко конкретен в этом желании. И, в общем, тут уже ничего не исправишь и из этой половинки ничего не выжмешь. Что-то даже есть завораживающе саркастическое, когда он говорит Follow me - то самое, что говорил в горах, слово в слово.

А вот Смигол... он предает Фродо не потому, что не находит ему оправдания, а просто потому, что слаб. Может, он и не так уж сильно виноват, этот хозяин. Но колечко-то мне хочется же! Ну и именно потому, что слаб и завистлив, хочет ударить из-за угла. Он будет кивать, льстить, расшаркиваться - на виду, а когда появится возможность, тоже вцепится в горло, прыжком прямо из коленопреклоненного положения. И будет тайно и в страхе разоблачения облизываться от счастья, что вот скоро этим гадким хоббитцам свернут шеиньку... вот тогда мы расплатимся за свои обиды, да-ссс...

Не знаю. Возможно, это особенность личного восприятия. Но мне второй тип людей более отвратителен, чем первый. Голлумы - хотя бы - не опускаются до того, чтобы, дожидаясь возможности прыгнуть на горло, унижаться, лебезить и ползать на пузе. От них - хотя бы - знаешь, чего ожидать.

Все-таки есть в них какая-то своеобразная честность. Которая, к сожалению, в Смиголах отсутствует совершенно.


1.5. От Мораннона до гондорского плена

Сэм отшвыривает от себя Голлума брезгливо и неприязненно – стряхивает его руку почти тем же жестом, что Фродо на болоте. Только резче и сильнее. И слова другие – вместо «Не прикасайся ко мне!» - «Я ему не верю».

Можно подумать, Фродо Голлуму верит, с такой-то мукой на лице. Даже в момент решения – все равно не верит. Не может. Он обладает слишком светлой и трезвой головой, чтобы такому поверить. И уже принимая решение, не знает, прав ли – потому что согласен с Сэмом в общей оценке ситуации… и в очередной раз не согласен в том, что теперь на основе сложившейся ситуации дóлжно сделать.

Особенно ему тяжело и страшно от понимания: если что случится (а оно почти наверняка случится…), на предательство и смерть он ведет вместе с собой и Сэма. И несколько раз смотрит на Сэма, пытаясь объяснить без слов, что он в общем-то согласен, все верно, но так же нельзя, надо иначе… и еще – что он перед Сэмом без вины виноват.

Однако Телепатические Взгляды, подобные тем, которыми регулярно обмениваются Арагорн с Леголасом, у Фродо и Сэма все никак не получаются и не получаются. А на сей раз Сэм не понимает мотивов поступка Фродо уже настолько явно, что это граничит с осуждением. Как же так – мистер Фродо все видит… но что мистер Фродо делает, это уму непостижимо. Возможно, даже его вера в Фродо в этот момент дает трещину… и вот именно тут он начинает думать, что это уже не Фродо. Это – Кольцо.

В Итилиене на речке они сталкиваются лбами и мировоззрениями с достаточной непримиримостью, в основе которой то же несовпадение уровня подхода к ситуации – Сэму очень обидно, что Фродо с ним, умным, хорошим, рассудительным и порядочным, ссорится из-за какого-то Голлума. А Фродо очень обидно, что родной и замечательный Сэм не способен понять, зачем он делает… ну, то, что невозможно объяснить словами.

Голлум и Кольцо незримо стоят между ними, и Сэму надо будет сильно позврослеть и через многое пройти, чтобы преодолеть это – хотя бы Голлума. И хотя бы на какое-то время.

Про Голлума Сэм хотя бы что-то понимает. Не умом – сердцем. Про Кольцо пока нет. Не оно ли ласково нашептывает Сэму, что он умнее и лучше этого неизменного хорошего и доброго, но маленько малахольного мистера Фродо?.. Не от него ли хочет уберечь Фродо Сэма, когда яростно кричит: «Это моя задача! Только моя!». Он давно понимает, что собой представляет Кольцо, и отчаянно не хочет губить с собой Сэма, хоть Мордором, хоть Кольцом… Ладно они с Голлумом, они уже там давно оба по макушку и повязаны единой веревочкой. Сэма-то хоть бы уберечь…

Кто из них в этом споре о Липучках-Вонючках прав – по большому счету неизвестно.

Возможно, доверие и ответственность, которые Фродо демонстрирует и возлагает на Смигола, излишни. Почти наверняка. Но именно это собрало две половинки на некоторое время в единое и, почти как в горах, чуть ли не проявляющее достоинство целое существо. Так что Фродо вроде бы прав.

Потом Смигол с Голлумом стакнутся в том, чтобы подать обоих хоббитов Шелоб на обед. Так что Сэм вроде бы тоже прав.

В том и беда, что из этой ситуации нельзя вывести однозначно правильного решения. Собственно, как в жизни. Сэм пытается спасти Фродо от Голлума, загубив тем самым Миссию. Фродо разрывается между Миссией, для которой нужен Голлум, и тем, что для выполнения Миссии он под удар, причем удар до смерти – и до страшной смерти – подставляет неизбежно Сэма.

А тем временем вдруг становится не до споров - гондорцы уже на горизонте.