[Yar]

(продолжение)


5. Ок, но будет ли это ощущаться как «Властелина колец»?


Я полагаю, решать вам, но Маккей и Пейн долго размышляли над темами Толкина. Маккей отмечает, что Питер Джексон уловил именно тот тон, к которому стремятся шоураннеры Amazon: «Что мне особенно понравилось в этих первой трилогии Джексона, так это то, как Питер и его сотрудники запечатлели… уникальное сочетание интонаций, который Толкин [вкладывает] в своих персонажи и его миры. Это и искренность, и сложность, в том числе политическая. Это и мрачность, и напряженность, но в то же время причудливость, забавный, даже милый тон отдельных моментов. Очень редко можно найти автора, который в любой ситуации пытается сыграть каждую ноту на фортепиано. Иногда будет тревожно, иногда страшно, иногда эзотерично, иногда сложно, иногда дико фантастично, но это все Средиземье».

6. Совершила ли Vanity Fair ошибку, назвав принца гномов Дурином IV?


Нет и нет! Рыжебородый Оуайн Артур, сфотографированный Vanity Fair для материала по «Кольцам Власти», — это именно принц Дурин IV. Но ведь Дурин III получил от Саурона одно из колец силы, воскликнут знатоки Толкина! Да, король Дурин III тоже присутствует в сериале, и его играет человек, который кое-что знает о том, как играть плохого отца. Но в произведениях Толкина Дурин III и Дурин IV - это не отец и сын. Титул “Дурин” сложнее, чем просто имя. Остается держать в голове, что Маккей и Пейн сжимают тысячи лет Второй Эпохи Толкина в один укороченный временной отрезок [по драматическим соображениям].

7. А что там с этим злосчастным эльфийско-человеческим романом?

Поклонники Толкина, возможно, все еще ломают голову над межвидовым любовным треугольником в трилогии «Хоббит» между Леголасом, эльфийкой Тауриэль и гномом Кили. Это было изобретение Питера Джексона и попытка добавить романтики в (почти) полностью лишенную романтики историю «Хоббита». Но запретные романы в разных культурах, хотя и редкие в летописях Средиземья, вызывают особое восхищение у Толкина. Две известнейшие любовные пары — Берен и Лютиэн, а также Арагорн и Арвен — это пары людей и эльфов, которые пересекли границы и бросили вызов условностям, чтобы быть друг с другом. (На надгробии Толкина имя «Лутиэн» написано под именем его жены, а «Берен» — под его собственным.) Можно возразить, что редкость этих любовных историй, наряду с менее известной историей между Андретом и Аэгнором, делает их особенные, но эти пары говорят об основной озабоченности Толкина темой [смерти] и смертности. Кто будет жить вечно, а кто нет, и от чего бы вы отказались, чтобы быть с любимым человеком? Так что, хотя искра между эльфом Исмаэля Круза Кордовы Арондиром и смертной женщиной Назанин Бониади Бронуин не доминирует в сюжете первого сезона, это способ для Маккея и Пейна участвовать в истории, которую сам Толкин нашел бы убедительной.

8. Ну это звучит как куча выдуманных историй! Что можно ожидать собственно толкиновского?

Правда в том, что здесь будет и то, и другое. «Мы сказали Amazon, что хотим написать четыре или пять историй, которые станут магистральными эпическими линиями Второй Эпохи», — говорит Маккей, начиная с «ковки колец». В центре этого происхождения находится знаменитый эльфийский кузнец Келебримбор (Чарльз Эдвардс) и молодой Элронд (Арамайо). В Эрегионе Элронд работает над восстановлением нарушенных союзов с гномами, в том числе со своим старым другом, принцем Дурином IV. «Мы возвращаемся на тысячи лет назад, когда “вечеринка” была в самом разгаре», — говорит Маккей. «Мы собираемся увидеть эльфийскую столицу Линдон, где Элронд — молодой многообещающий деятель политической сцены высших эльфов в дни их славы». Линдон с его золотыми осенними листьями и скалистыми берегами позволил Пейну и Маккею раскрыть прекрасные виды Новой Зеландии, которую Джексон так удачно запечатлел для своих фильмов. «Мы хотели отправиться на побережье, — говорит Маккей. «Вы никогда раньше не видели береговую линию Средиземья на экране».

Что касается примирения идеи о молодом Элронде, стремящемся к дипломатическим союзам, с его “скрытной” версией Хьюго Уивинга из фильмов Джексона, Пейн говорит, что это лишь часть пути: «У Элронда, как мы знаем из Третьей эпохи, довольно мрачный взгляд на человека. Он говорит: «Люди слабы», потому что видел слабости человечества. В некотором смысле Третья Эпоха — это почти постапокалиптическое Средиземье. Эльфы уже одной ногой “там”, за нашими пределами…. Мы будем наблюдать, как Элронд переходит от оптимизма к большей утомленности от мира».

Вторая большая история в повестке дня Маккея и Пейна — это «возвышение самого Саурона, когда он был физическим злодеем», — говорит Маккей. Пока нет информации о том, кто может играть Темного Властелина в его более молодой и соблазнительной фазе. (Да-да, Саурон, пылающее глазное яблоко, когда-то был канонически “горячим” - привлекательным, или, по словам самого Толкина, «прекрасным в глазах людей».) Он может “скрываться у всех на виду”, может быть вот-вот на подходе, но его поиски Галандиэль будет проводить по всей карте Средиземья, включая встречу с таинственным человеком Халбрандом (Чарли Викерс).

«Если они сделают это правильно, то людям очень понравится феномен пасхального яйца», — говорит исследователь Толкина Майкл Драут. «Это означает, что вы будете чаще видеть локацию X или локацию Y, чем человека X или Y».

Говоря о картах, когда официальные аккаунты Amazon в социальных сетях «Властелин колец» сделали свое первое объявление, они подняли волну в фандоме Толкина, опубликовав изображение Средиземья с островом в форме звезды под названием Нуменор. Это, по словам Пейна, третья история в их списке: «Взлет и падение островного королевства Нуменор». (Ударение на падении.) Толкиновская версия Атлантиды управляется предками Арагорна, смертными с увеличенной продолжительностью жизни, которые намного более развиты и могущественны, чем те, кто живет на материковой части Средиземья.

Толкиноведы знают, что запутанные конфликты из-за наследования нуменорского престола между персонажами Тар-Мириэль и Ар-Фаразоном, последним королем острова, позволят Пейну и Маккею исследовать опасные дворцовые интриги, которые сделали «Игры престолов» столь притягательными. Одним из персонажей, за которым мы последуем из этого океанического царства, будет Исильдур (которого играет Максим Балдри), молодой моряк, который однажды станет воином, который срежет Кольцо Всевластия с руки Саурона, только чтобы затем самому поддаться силе артефакта. (Это не спойлер. Это буквально завязка «Властелина колец».) «Вы встречаете Исилдура, и он похож на Майкла Корлеоне», — говорит Маккей. «Он молодой член семьи, у которого есть оптимизм и незрелость. Проследите историю этого парня до трагического, окончательного решения, это не история ошибки какого-то дурака». Его искушение и его отношения с отцом, Элендилом, — все это часть последней истории в списке: Последний союз эльфов и людей.

Все эти истории будут разворачиваться в течение нескольких сезонов, но первый сезон, по словам Маккея, посвящен героям: «Мы не хотели помещать злодея в центр повествования [первого сезона]. Мы хотели, чтобы это было представлением новых миров и персонажей, которые в них живут, а также главных героев, некоторых из которых вы знаете, а некоторые из которых новые. Во втором сезоне мы немного углубимся в истории и предания, которые люди ждали услышать».

9. Что вы сделали с “воинственной” Галадриэль? Такое есть в книгах?


На протяжении многих лет кинематографистам Толкина приходилось проявлять изобретательность, чтобы включить в действие женских персонажей. Вспомните Арвен Лив Тайлер, появляющуюся на берегу реки против назгулов и защищающую Фродо, да и само существование эльфийки-воина Тауриэль Эванджелин Лилли? Всё - изобретение Питера Джексона. Но Эовин и ее знаменитое "Я не муж" («I am no man!») в схватке с королем-чародеем Ангмара в «Возвращении короля» - это прямо из книги. Это показывает, что Толкина, по крайней мере, в некоторой степени интересовали женщины, которые берут в руки меч. Как и его описание Галадриэли в течение многих тысяч лет ее долгой юности. Толкин утверждал, что юная Галадриэль могла сравниться по силе с большинством соратников-мужчин, и в письме 1973 года Толкин писал: «Тогда она была подобной амазонке, она собирала волосы в виде короны, совершая ратные подвиги». Так она получила свое имя Галадриэль, что означает «дева, увенчанная блестящими волосами». В «Неоконченных сказаниях» говорится: «[Галадриэль] смотрела на гномов глазами полководца, видя в них лучших воинов, способных противостоять оркам».

«Она может быть в бешенстве и раздражении, у нее сломан меч, ведь она убила множество орков», — говорит Маккей об их версии. «Эта юная вспыльчивая Галадриэль… как она вообще стала зрелым государственным деятелем?» Что более важно, чем доспехи и оружие Галадриэль, так это водоворот эмоций, бушующих внутри нее, которая уже пережила многочисленные атаки Саурона и его предшественника, Моргота, и потеряла в процессе своих братьев. Этот внутренний конфликт все еще сохраняется в поразительном эпизоде ​​«Братства Кольца», где, соблазненная Кольцом Всевластия, Кейт Бланшетт с платьем, развевающемся на ветру, становится буквально фотонегативной. Толкин пишет ей такую ​​речь: “Вместо Тёмного Властелина у вас была бы Королева! Не темная, но прекрасная и грозная, как утро и ночь! Прекрасная, как море, солнце и горный снег! Могучая, как сама земная твердь! Все любили бы меня и трепетали в отчаянии!”

«Кольца Власти» отсылают к этому моменту, когда Галадриэль впервые встречается с человеческим персонажем Халбрандом, и он произносит строчку, перекликающуюся с тем, что Толкин вкладывает ей в уста в разговоре с Фродо: «Приливы судьбы пребывают в движении». Приливы или отливы, недоумевает Халбранд. В «Истории Средиземья» Толкин описывает Единое Кольцо как «всё, чего только желала Галадриэль в юности». Она всю жизнь заигрывает с тьмой внутри себя, и даже в более поздние годы она остается одной из немногих, кого Саурон боится. Это то, что делает ее намного более сложной, чем простая и безмятежная благородная дама из леса. Если вы хотите узнать, способна ли Морфидд Кларк повторить страшное перевоплощение Бланшетт, посмотрите ее юродиво-безумное выступление в фильме ужасов «Святая Мод».

10. Хорошо, но будут ли в сериале волшебники?


В кадрах тизер «Колец Власти» зрители мельком увидели высокого загадочного человека, падающего с неба. Наша первая инстинктивная реакция — задаться вопросом, не является ли он одним из магов, о которых могли слышать даже самые случайные фанаты. В тексте Толкина истари не появлялись в Средиземье до Третьей Эпохи, но допускает ли сериал некоторые дополнительные вольности с временной шкалой? Когда его спросили, может ли это быть Гэндальф, Радагаст или Саруман, Маккей осторожно ответил: «Ну, я бы сказал, что это не единственные персонажи с такими именами в этом классе существ. Так что может да, а может и нет. Я бы сказал, что тайна и путешествие в эту тайну — самое интересное».

Пейн добавляет: «Есть маленькие отсылки к Толкину, которые могут направить вас в ту или иную сторону. И мы надеемся, что людям будет приятно взять и решить эту огромную головоломку».

Что известно наверняка, так это то, что история этого загадочного человека связана с другим персонажем - харфутом Нори Брэндифут (Маркелла Кавена), которую видели в тизере. «Силы можно использовать как во благо, так и во зло, а у харфутов есть правило: не стоит контактировать с Большими Людьми, — говорит Маккей. Однако большинство правил Средиземья созданы для того, чтобы их нарушать.

11. Так стоит ли волноваться поклонникам?


Поклонники всегда будут волноваться. Такова природа адаптации чего-то столь же любимого и неизменного, как «Властелин колец». Маккей и Пейн знают это не понаслышке. Но важно помнить, что сам Толкин предлагал множеству разных людей,рассказывать истории, происходящие в его мире. «В своем письме к Милтону Уолдману, это письмо 131, — говорит Пейн, — [Толкин] говорит, что хочет создать взаимосвязанную мифологию, которая все же оставит место для «других умов и рук, владеющих красками, музыкой и драмой». Художники, которые придут после него и продолжат раздвигать границы того, чем может быть Средиземье. Это ужасная, но потрясающая ответственность —по желанию самого же Творца продолжить Его работу по созданию Средиземья».

Как отмечалось выше, Питер Джексон позволил себе много вольностей с текстом Толкина, и хотя не все они были хорошо приняты, многие изменения, например нежелание Арагорна быть королем, стали неразрывно связаны с пониманием некоторыми людьми персонажей Толкина. «Нам дали кое-что… в наместничество», — говорит Пейн. «Люди были в Средиземье до нас, замечательные художники, которые воплотили Средиземье в жизнь в самых разных форматах и разными способами. Люди будут здесь после нас, но прямо сейчас нам дали этот факел, чтобы нести и работать вместе, в самом реальном смысле, с самим Толкином».