Просмотр отдельного сообщения
Старый 06.06.2003, 19:49   #5
Анна
Зарегистрированный пользователь
 
Аватар для Анна
 
Регистрация: 22.12.2002
Адрес: Санкт-Петербург
Сообщений: 475
Лайки: 0
15. О сопротивлении за пределами возможного

На стене у Фродо лицо человека, растираемого в порошок страшным психологическим нажимом, неимоверной механической мощью Кольца.

Глубоко внутри он, такой стойкий, наверное, все же пытается сопротивляться, но снаружи сопротивление практически незаметно. Воробей, попавший в бетономешалку. Силы фантастически неравны.

Что, в общем, перед этим психологические игры Фарамира на Запретном Пруду несколько дней назад…

Фродо почти безумен и сознает только одно: он должен отдать Кольцо. Кольцо приказывает отдать его тому, кто перед ним. А он... он пытается устоять. И когда они с Сэмом кувырком катятся с лестницы, воля Фродо освобождается – и упорное внутреннее сопротивление проявляется почти в тот же момент: Сэм еще не успел опомниться, а Фродо успел вынуть меч и держит его у горла врага. Его единственная мысль – даже в тисках Кольца, даже перед назгулом – о сопротивлении. Как после этого можно говорить, что он слаб?..

Он не Сэма готов убить, он Сэма и не видит. Ну, как Фарамир не видит его самого, идя на зов Кольца… Он еще полубезумен – если не почти безумен, но вот такой он, воля и чувство долга у него настолько сильны, что – даже безумный – он борется с тем, кто хочет отнять у него Кольцо. Сэм просто заменил для него… назгула? Орка с когтистыми пальцами? Мы не узнаем, кого он видел на стене – и потом на месте Сэма. Может, это и к лучшему. Вынести это было бы трудно.

И лицо у него опять пляшет по частям, как в пещере Хеннет-Аннуна… И слов, которые хрипло шепчет Сэм, он не слышит. Даже на имя Сэма не реагирует.

В себя его приводит… может быть, звук знакомого голоса. А может быть, потрясение и горе на лице Сэма?.. Что-то невербальное, во всяком случае. Не тот уровень погружения, чтобы реагировать на логические раздражители…

Он сидит у стены, и даже дышать ему больно.

Вот теперь можно радоваться победам. Вот теперь и ликование роханцев уместно, и Эовин обнимает выжившего в ночной битве Арагорна; и потрясает мечом Эомер, и белая пена разбивается о стены Ортханка, где поспешно скрывается побежденный Саруман. Теперь Сэм со слезами на глазах может говорить о том, что после тьмы сияние солнца кажется особенно ярким.

Но цену за это заплатил Фродо.

«What are we holding on to, Sam?»

Вряд ли его утешают высокие слова Сэма. Может быть, только то, что вот он, Сэм, все-таки рядом, последнее, что осталось от счастливого прошлого, от Шира… от жизни.

И Горлум, сидящий на корточках рядом, поднимает при этих словах голову. Он тоже хотел бы знать именно это. What are we holding on to.

Ответ Сэма для Фродо окажется недостаточным. А для Горлума – совершенно неубедительным.


С пяти шагов за всеми ними наблюдает Фарамир.


16. А поняли ли они друг друга до конца, или Последний разговор Фродо и Фарамира


Фарамир дает им договорить. Ждет, стоя поодаль – но все слыша. Только потом подходит. Знак уважения.

Когда он останавливается в шаге от Фродо, за спинами хоббитов появляются три вооруженных дружинника. Охрана бдительна. Кусочек свободы исчезает, одетые в темное рейнджеры с мечами замыкают пространство. Это – возвращение плена.

У Фродо на лице выражение усталости, горечи, ожидания, но – не отчаяния. Какая-то особенная чистота человека, прошедшего через страшную боль и не озлобившегося…

Фарамир это видит.

Он опускается на колено. В этот момент он уже отказался – не столько от Кольца, для себя лично он от Кольца отказался еще на Хеннет-Аннун... Он отказался от бесчеловечного долга и выбрал человечность.

Вот он, последний кусочек зеркальной ситуации «Арагорн первой части – Фарамир части второй». Оба при первой встрече здорово напугали Фродо. Оба были резкими, жесткими, изредка отталкивающими, подчас безжалостными. Оба его охраняли. Оба прошли искушение Кольцом. Оба в решающий момент принятия окончательного решения опускаются перед Фродо на колено. Оба отпускают Фродо – в точном смысле этого слова. Оба в буквальном смысле рискуют за него головой - Арагорн, выходящий навстречу оркскому отряду, и Фарамир, нарушивший приказ Денэтора.

Вот сейчас Фарамир и Фродо – глаза в глаза, на равных, и лица у обоих предельно открытые, почти беззащитные. Вот сейчас они совершенно откровенны друг с другом. Да и скрывать уже нечего.

Из всего их (несомненно, существовавшего, судя по монтажному скачку) разговора осталась одна реплика Фарамира: «I think at last we understand one another, Frodo Baggins».

А потом подходит гондорец, искренне озабоченный поступком Фарамира, и с нескрываемым волнением начинает его уговаривать не рисковать, отпуская хоббитов. При первых же его словах Фарамир встает. Он все-таки гордый сын наместника Гондора. И стоять на колене будет только перед Фродо – по собственному желанию и выбору.

В глазах Фродо – безмерное сочувствие. Кажется, даже опять слезы. Он думает, что понял – Фарамир жертвует ради него жизнью. Он не совсем прав. Фарамир жертвует для него больше чем жизнью – самой заветной мечтой, самой глубокой надеждой: завоевать любовь отца. Но, впрочем, объяснять что-либо уже поздно. И отрицать тоже. Пусть будет так. Фарамир просто отвечает на «your life will be forfeit» - не без горькой иронии: «Then it is forfeit».

Последний взгляд глаза в глаза. Оба досказывают без слов то, что не успели сказать – об уважении к мужеству друг друга, о сочувствии, хрупкой надежде на то, что у другого все будет хорошо. Молча прощаются.

И Фарамир приказывает: «Release them».

Фродо опускает голову. Теперь он обязан еще одному другу, отдавшему за него жизнь. И на его плечах еще более тяжкая ноша.



17. Мир уже никогда не будет прежним, или О том, что никто не вернется назад

С войны никто не возвращается прежним. А еще есть те, кто не возвращается вообще.

Ключевая фраза фильма – «Мир изменился». Ею задана едва ли не главная тема джексоновской психодрамы. Я беспредельно люблю Толкиена, но в моем сердце есть место и Джексону – за то, что каждого героя Толкиена он безжалостно заставляет меняться. Даже тех, кто, казалось бы, неизменен – вечно юных эльфов.

Мне кажется, лучшие эльфы вроде Элронда или Леголаса так любили людей именно потому, что люди давали им ощущение времени – а не застывшей, закольцованной бесконечности. Сколько бы тысячелетий ни жил Элронд, он никогда не встретит второго Арагорна. Такие люди уникальны и незабываемы. Короткий миг людской жизни прошел и не вернется, но оставит по себе обжигающую память.

Леголас Джексона открывает для себя человеческую красоту и силу, не уступающие эльфийским. Мог ли он раньше сказать грязному, измученному человеку: «Ты ужасно выглядишь…» с такой заботой и пониманием? Мог ли он раньше гордиться тем, что эльфы, небожители, придут сражаться рядом с грубыми фермерами и ремесленниками на стенах последней роханской крепости?

Арагорн Толкиена мудр, прекрасен и героичен от первой до последней страницы книги. Возможно, он становится несколько мудрее, прекраснее и героичнее – но я воспринимаю его с самого начала вроде как Сильмарилл, которому меняться просто некуда. Он несет в себе изначальный, довременный свет – и потому совершенен.

Арагорн Джексона от неуверенного, прячущегося от своего пути бродяги медленно поднимается до того короля, возвращения которого мы с нетерпением ждем. Нам дана возможность пройти по ступенькам вместе с ним. Если кто-то станет на это жаловаться, значит, он не знает, что так уж люди устроены, что выстраданное дорогой ценой ценится выше, чем дарованное при рождении.

Все, решительно все меняются. Гимли кажется не более чем шутом? По-моему, он всего лишь умен и самоироничен и старается подчеркнуто немудреной шуткой подбодрить то себя, то окружающих. А я вот не могу забыть те минуты, когда он не играет в оптимиста-бодрячка. Когда Арагорн предлагает Теодену, отвлекая орков от беженцев, погибнуть вместе в отчаянной вылазке из крепости, Гимли говорит только: «The sun is rising», и сколько мудрости, решимости и горького мужества в этой фразе! В первой части такого еще не было…

Но больше всех меняется Фродо.

Великая Война за Кольцо опалит душу каждого.

Фродо пожертвует и душой.

Можно мечтать быть Арагорном, Леголасом или Гэндальфом. Как правило, это сбывается очень редко или в фантазиях. Но каждый из нас имеет реальный шанс стать немного Фродо, тихо, без жалоб, с безмерным упорством тянущим на себе почти невыносимую тяжесть собственной жизненной задачи.

Кто сказал: «Жизнь ломает душу не хуже Кольца?» Пусть это некоторое преувеличение. Но все равно – респект.

Мы, обыкновенные маленькие люди, редко машем мечами, но упорно идем вперед. Дай нам Бог так пожалеть своих Горлумов и следователей-Фарамиров, как сделал это Фродо. Дай нам Бог так же сохранить в душе долг и сопротивление – даже когда разум уже отказал.

Дай Бог нам сохранить человечность до конца.

На пути к своему личному Ородруину нельзя останавливаться. Кто знает – а вдруг именно ты по пути спасаешь мир.


Rika, тебе огромное-преогромное спасибо за то, что ты прочла, проверила и посоветовала это выложить. А самое большое, конечно - что заставила меня это написать.

Последний раз редактировалось Анна; 08.06.2003 в 07:13.
Анна вне форума   Ответить с цитированием
Анна получил(а) за это сообщение 3 лайков от: