В самом начале главы здорово описано, как Мерри -
он ведь стал в конце концов истинным воином Рохана -
- как Мерри присматривается к "вмещающему ландшафту", прислушивается к языку, вроде знакомому и незнакомому, как балдеет от песен (ширская душа
), как эта чуждая земля постепенно становится не чужой, эти люди - не посторонними
И дальше сквозь ощущение одиночества и покинутости пробивается новое чувство единения с теми, кто рядом - когда он с волнением прикидывает размеры войска, с сочувствием смотрит на Эовин, волнуется, что Теоден не возьмет его с собой...
Эовин и Мерри, они оба буквально зубами вырвали у судьбы этот шанс - шанс участвовать в битве с риском вышесреднего в ней и погибнуть, и можно сказать, им повезло друг с другом, Эовин, ехавшая на войну "с печатью смерти на челе", прихватила с собой здравомыслящего хоббита, который и сам раньше смерти помирать не станет, и другим не даст