[Ketvelin]

Апд. 28.04.23

Часть 3

Как только ты стаешь актером и стаешь знаменитостью, такие люди, как я в профессиональном контексте, а также и весь остальной мир в социальных сетях хотят знать, кто же такой Ричард Армитидж.

Ага.

Но причина, по которой ты пошел в актеры, в некотором роде в том, что (благодаря этому) тебе не нужно этого делать (распространяться о себе).

Да, абсолютно верно.

Так как же ты превращаешь этот круг в квадрат?

Потому что я всегда... Я забыл, кто сказал мне это в театральной школе, но, похоже это был очень мудрый наставник, который сказал: «Есть люди, которые идут в вашу профессию, потому что они хотят, чтобы мир знал, кем они являются. А есть люди, которые этого не хотят. Они хотят, чтобы та (их личная) часть была закрыта (для мира). Дело не в том, что она под запретом, просто это не то, чем ты торгуешь. Некоторые люди, да, хотят закрепиться на сцене и на экране, и я ни коим образом не осуждаю, это блестяще. В некотором роде, в этом и разница между кинозвездой и актером. Я думаю, что суть кинозвезды в том, кем они являются, это о них, про них, их имени в рейтингах и все такое. Но полагаю, что я просто нашел свою атмосферу не в том, чтобы стоять перед картиной и кричать об этом. Мне вроде как нравится создать картину, разместить на стене, а затем выйти из помещения и дать людям смотреть на нее.

Как же тогда должно быть неловко чувствовать себя таким привлекательным и обсуждаемым из-за твоей внешности? И твоей игры, конечно же (смеются), но ты же прекрасно знаешь, что я имею в виду, когда ты был в этом... Боже, когда это было? 2004 год, кажется, ты впервые ворвался на наши экраны?

Правда? Это было в «Катастрофе»?

Нет, о боже, нет, нет. Это было в «Севере и Юге».

О, верно.

Впервые это было в «Севере и Юге» в 2004 году. И буквально сразу же это было...

И это было самым странным. Я читал эту книгу и ни на одну секунду не думал о привлекательности мистера Торнтона, ни на секунду это не приходило мне в голову.

Викторианский фабрикант, да.

Это все было о его влечении к ней, но я никогда не думал... В смысле, я не часто думаю о... Наверное, я...

Ты не думаешь о том, насколько ты привлекателен?

...о тщеславии персонажа.

(Ухохатываются)

«Я скорее думаю о том, насколько я не привлекателен».

Я не... Ой, смех да и только! Полагаю, я действительно добрался до... Мне исполнилось 50 лет во время пандемии, и слегка себя поздравил, мол, мне больше никогда не придется снимать рубашку. (Хохочут) А потом появилась «Одержимость», где «Мы не просто хотим снять рубашку, мы хотим и брюки снять». Я такой: «Да, ладно, больше никогда». Но…

Что хуже: видеть свой голый торс или видеть свою задницу в кадре?

Я никогда их не видел. И не увижу.

Ты не будешь это смотреть?

Я ничего не смотрю.

Так ты их не увидишь...

Я в полном...

То есть, я видел твой зад...

Да, верно. Я никогда не буду смотреть на него. Я в блаженстве забвения, я просто послушаю, что скажут (по этому поводу) все остальные.

Мне кажется, я видел твои ягодицы чаще, чем ты.

Наверное, да, так и есть. Слушай, а когда ты видел свой собственный зад?

Вот именно!

Вот-вот. Так ты хочешь посмотреть?

Нет!

Ну вот.

Боже мой, да он (мой зад) площе, чем Бельгия!

И тут мы солидарны. Я не буду тратить время на разглядывание собственных ягодиц. (Хохочут) Нет, это здорово, я живу в своего рода Утопии Забвения, не пересматривая свою собственную работу. Так что я буду слушать, что говорят другие люди, выслушаю хорошее и плохое, а затем пойду дальше. К следующей работе.

Хорошо. Почему?

Я научился... Опять же, это похоже на те словечки, которые застревают в голове, (поэтому) я не склонен читать обзоры. (Но) Мне дали хороший совет: если ты читаешь все хорошие отзывы, то должен читать и плохие вещи. И ты должен либо верить им всем или игнорировать их все. Я стараюсь максимально присутстввовать, когда я на съемочной площадке со своим партнером по экрану в... Это так ярко для меня, я помню каждую сцену, каждый дубль, я помню, кто был передо мной, я помню, что произошло в дубле – в нескольких дублях, и в тех, которые они не используют, и в кусках, которые они вырезали. А когда ты пересматриваешь (готовую работу), это так разочаровывает, потому что они решили не использовать дубль или вырезали целую сцену. И я лучше буду жить без разочарования и помнить эту сцену, которая произвела на меня такое сильное впечатление. Я прожил это. Мне не нужно пересматривать.

Так ты никогда не видел «Хоббита»?

О, мне пришлось высидеть показ, когда на него пришел принц Уильям. Но у меня был перелет, поэтому я думаю, что задремал, а затем проснулся на титрах. И на самом деле я рад, что был на нем, потому что он (принц) прошел мимо меня, положил руку мне на плечо и сказал: «Это была поистине отличная игра». А моя мама сидела рядом со мной и чуть не взорвалась. Так что это был карьерный взлет, о котором я забыл. Она аж подпрыгивала на своем кресле, потому что принц Уильям остановился, чтобы сказать мне: «Молодец». Так что, да, этот фильм я высидел.

И что, твоя собственная мама не удосужилась толкнуть тебя локтем под ребра, мол,

«Проснись!»

«Ты засыпаешь на премьере собственного фильма!»

Возможно, она тоже задремала.

(Смеются)

Чую, мы тут получаем много эксклюзивов о твоей карьере! Итак, романы – это тоже очень интересно. Не в последнюю очередь, конечно, потому что Харлан Кобен считает «Женеву» великолепной. Насколько это волнительно – вручать (кому-то) свой роман? Забудем о том, что ты светил задом на ТВ, – вручить роман! Потому что это не то, чем ты зарабатываешь на жизнь, верно? Передать его Харлану Кобену, который был на этом шоу пару недель назад, верно? Верно. И давайте внесем ясность: он таки зарабатывает этим на жизнь.

Он действительно зарабатывает этим на жизнь. Это было очень дерзко, но я просто не многих людей знаю в литературном мире, и я решил попросить: «Не мог бы ты просто дать мне цитату для книги, для задней стороны обложки?» На самом деле я как бы использовал его в качестве – он этого не знает, но я был... мы встречались по поводу других проектов, и я как бы без его ведома копался в его мозгу по части процесса написания и, очевидно, наделял его статусом наставника, потому что мне это было нужно. Потому что в то время, когда я дал ему книгу, я все еще занимался редактированием, и мне пришлось нелегко с этим процессом. Я его спрашивал: «Как ты относишься к редактуре?». Потому что я принял это так близко к сердцу. И он был...

Это жестоко.

Это жестоко, да. Я вырезал примерно треть книги.

Ага, у меня было вступление из 10 000 слов, сокращенное до трех тысяч. Нет, ну, кто пишет интро из десяти тысяч слов?

Это много.

Это просто смешно.

Но это похоже на актерский процесс, вроде вырезания сцен. И ты такой думаешь: «Я знаю, вы убрали это, но я-то все равно это прожил». И это лежит где-то там, на полу в монтажной. Так и с текстом – я это написал, этого больше нет в книге, но оно все же где-то есть. И я извлеку этот текст и, может быть, он вернется уже в другой идее. Так что да, я научился любить сокращения. На самом деле книга – следующая книга – называется «The Cut» (сокращения/вырезанные сцены/монтаж).

Занятно, что ты говоришь об этом, потому что написать идеальное предложение – это такая радость, верно? И перечитывать его одно удовольствие.

Да.

Перечитывать его снова – это радость, делать его более плотным, чтобы наполнить энергией.

Да.

И это здорово. Харлан Кобен сказал мне кое-что, что на полпути в процессе написания книги он говорит себе: «Я не силен в этом. Моя предыдущая книга была лучшей из всех, что я написал. Этой никогда не быть такой же хорошей. В этот раз я написал фигню».

Ага.

Что насчет тебя в актерстве?

Да, я заметил закономерность моей психологии, которая заключается в том, что на стадии исследования, когда ты действительно испытываешь возбуждение и воодушевление по поводу того, что ты находишь и открываешь, а затем пробуешь (как звучат) слова, немного репетируешь, проводишь пару дней на съемочной площадке, где все кажется совершенно новым и свежим, и ты чувствуешь, что «я великолепен». А потом ты скатываешься в: «Я сам себе не верю. Я не могу играть. Я отстой». А потом ты словно возвращаешься к некоему колебанию между этими состояниями. Но я всегда... всегда есть ощущение «это было не совсем то, правда? Это было не совсем то». И ты пытаешься снова, и снова, и да поможет Бог режиссеру, который когда-либо скажет: «Хотите еще один дубль?», потому что я всегда отвечу: «Да, я сделаю еще один. Я возьму еще дубль». И я всегда буду брать еще один дубль, потому что всегда есть...

Ты никогда не считаешь его удачным?

Я никогда не скажу: «Да, это все, я закончил». Всегда есть другая версия. И так же с писательством. В данный момент я редактирую свою книгу и все еще делаю... Она была опубликована в аудиоформате, но я все еще вношу небольшие поправки типа «Это же лучше сказать вот так, верно?».

Но ведь «Женева» уже все.

Для «Женевы». (Смеется) Она вышла на Audible, но в октябре выйдет в печатном формате, так что я вношу крошечные изменения, даже не надеясь, что их никто не заметит.

Наверное, они будут на седьмом небе от счастья, когда услышат это. (Смеются)

Кажется, что у меня крайний срок 24 апреля, чтобы внести небольшие изменения.

Как у тебя с дедлайнами?

Думаю, что я довольно хорошо с ними справляюсь. На самом деле это то, чему ты учишься. И снова возвращаемся к профессии танцора и театрального артиста в целом: ты должен быть там в назначенный день, шоу начнется в 19:30, и как только оно началось, будто звучит выстрел пистолета, и ты стартуешь, и нет никаких остановок. А я неплохо разбираюсь в таких вещах. На самом деле у меня это вызывает некий подъем.

Теперь, когда тебе за 50, достиг ли ты того, чего намеревался достичь, если план действительно был? Тут я, конечно, громко заявляю, что у любого из нас есть планы, но...

...плана не было, ага.

Хорошо, ладно. Так что же ты запланировал на будущее? Если смотреть на свой пятый десяток, что ты хочешь сделать? Потому что это знаменует собой другой этап в нашей жизни – нам обоим исполнилось 50 лет во время пандемии. Чего ты хочешь достичь?

Моя мама – моя покойная мама – однажды сказала мне, или я подслушал ее разговор на кухне с ее подругой, которой она сказала: «Когда Рич говорит, что собирается что-то сделать, он это делает». Я не знал этого о себе, когда услышал это. И я просто подумал, если она считает, что это правда, то я не могу подвести ее в будущем. Поэтому дерзнуть поставить цель или план или думать... Знаешь, суть в том, что если, даже просто увидев смутный сон, я скажу «я это сделаю», то как только я это скажу, как только я это сформулирую во вселенную, я не могу этого не сделать. Поэтому, что произойдет между настоящим моментом и этим воображаемым выходом на пенсию, чего не происходит с артистами – лицедеями, как сказал Майкл Болл, «лицедеи не уходят на пенсию». Я сосредоточусь на разработке и продюсировании, надеюсь, напишу больше. И я буду продолжать сниматься в этих работах как актер, пока я все еще ценен на экране. Но, в конце концов, я бы хотел не играть в них, но открыть дверь другим для выполнения этой работы и создать рабочие места для людей в нашей индустрии. Потому что нервное окончание повествования во мне так же живо, как и раньше. И у меня есть свои собственные истории, которые я могу рассказать, и я знакомлюсь с историями других людей, читаю что-нибудь и думаю, что из этого получится блестящий сериал или фильм. Вот, чем я надеюсь заниматься.

Ричард, какое же удовольствие (я получил). Спасибо.

Взаимно. Спасибо, что пригласил.

Счастливо, Ричард. Надеюсь, однажды ты увидишь свои ягодицы.

(Смеется) Никогда. Ни за какие коврижки! (Смеются)


 

_______________________________________

Сообщение от Elfko

Такое очучение,что Ричард не очень охотно отвечает на вопросы https://san2.ru/smiles/not-know.gif

Как раз наоборот, у них с ведущим какая-то прямо очень душевная беседа получилась по ощущениям, когда слушаешь. Не знаю, почему у тебя возникло такое чувство((