Гэндальф уламывает Торина – хорошая сцена, диалог срежиссирован просто, но добротно.
Волшебник рекомендует продолжить путь и позади него природа, открытое пространство. Гном же заходит вглубь дома и занимает позицию у стены, показывая этим твердое намерение обосноваться в доме фермера и отказ куда-то идти.
Гэндальф предлагает отринуть прошлое, на фоне красивая зелень, яркий пейзаж. Торин упорствует, погружаясь в свои обидки – пространство у полуразрушенной стены (обломка прошлого), возле которой он замкнулся, темное, мрачное. И очаг позади него не горит, что контрастирует со сценой в Бри, в которой Торин согласился встать на одну волну с Гэндальфом.
У собеседника, который продвигает идею знакомства с жителями Ривенделла, фоном деревья, которые привычно ассоциируются с эльфами, а гном всё про себя да про страдания своих предков - и у него фоном камень, грубый материал, который ближе его народу.
Джексон дает общий план со стороны, Гэндальф как будто с каменной стеной разговаривает. Очевидно, Дубощит не готов слушать собеседника и Гэндальф решает временно самоустраниться, оставив предводителя компании с его воспоминаниями о священных залах, которые теперь такие же порушенные и разграбленные, как эта хижина, в которой тот хочет остаться.
Когда гном будет более склонен внимать доводам Гэндальфа – в частности, например, его словам про положительную роль Бильбо в переделке с троллями – пространство вокруг Торина будет куда менее душным, чем сейчас.
|