Внезапно захотелось досмотреть битву с нежитью. Не уверена (четыре года прошло), что с правильного места начала смотреть эпизод, который у нас числится как неделя 36. Но сразу бросился в глаза цветовой контраст. Конечно, подсознательно его ловят все и сразу: Азог и его окружение - на уровне цвета нечто монохромное, неорганическое, мертвенное. Однообразное, примитивное, унифицирующее. Холодное, серое с голубоватым мертвенным оттенком.
Как только камера обращается к армии гномов или к городу людей - сразу появляется цвет: ткань одежны, телесный цвет кожи, светлый, тёмный, рыжеватый ЖИВОЙ цвет волос, где-то горит костёр, отблески огня на каменных стенах, блики-рефлексы на снегу. Серебристая кольчуга на Бильбо - даже она не смотрится монохромной, там какая-то живая игра, переливчатый блеск.
Орки и тролли вроде из плоти - но что это за плоть, она напоминает анатомический театр. Вряд ли кому-то захочется на это лишний раз смотреть, ну тогда поверьте на слово: в сцене смерти Кили, крупный план, видно лицо Кили, живого, привычного человеческого цвета - и СОВСЕМ другого оттенка рука Болга, это не живая плоть, это экспонат из анатомички, характерный серовато-зеленоватый трупный оттенок.
Тролли много одежды не носят, так что на них особенно виден этот цвет из прозекторской.
И вмещающий ландшафт тоже - вокруг Азога, как я уже говорила, всё застывшее, холодное, обесцвеченное.
Уже перед началом последней битвы Торина и Азога понятно, что Азог проиграл не только её, но и войну - у него за спиной влруг появляется пятно цвета, рыжеватая почва, освободившая от снега долина, прошлогодняя трава, готовая к весеннему возрождению.
Вроде оно, только почему-то в зеркальном повороте:
Только что над распростёртым на краю обрыва Торином небо было в несколько слоёв покрыто облаками - а в сцене битвы, ещё до первого взмаха азоговым кистенём в кадр попадает небо, явно начавшее очищаться.